Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

Я поравнялась с замедлившимся, обернувшись, кивнувшим уведомителем в тени серого-бурого предрассветного пролеска, и в отсутствии освещения заметила только нахмуренное озлобленное лицо, не решившись говорить ничего более. Предательство и ранее наполняло его сердце ненавистью, однако теперь она полностью вытеснила всякий намек для меня на иные чувства, какие жаждала я, каждый раз встречая его снова. И я невольно ощутила помимо тревоги тоскливую безнадежность. По словам Телиндрил Черная Рука присутствовала в графстве уже несколько дней, и, похоже, Люсьен всё это время находился среди них. Зачем они здесь? Для чего верхушка организации стоит сейчас посреди леса, готовая говорить с Элеонорой Бертран? У меня до сих пор нет печатки – что сделают они, когда узнают, какова роль Винсента? Обозлятся? Приставят к ответственности? Нас обоих? И Люсьен будет с ними солидарен? Я задавала себе эти вопросы, заготавливая в уме возможную отчетность, пока мы двигались куда-то дальше на юго-восток по тропе, которая ранее не бросалась в глаза, имея вид участка с редкой растительностью, однако теперь меж деревьями будто бы образовалась аллея, ведущая почти идеально по прямой до массивного булыжника с меня ростом. Дойдя до него, я с надеждой взглянула обратно на Чейдинхол, обнаружив, что тот полностью скрылся в синеющей зелени. «Ладно…», вдохнула я, активно соображая. «Ладно, Элен. Ты выполнила свою работу, перестань нервничать. Кольцо принадлежит некому Корусу, верно? Это было давно, а значит и украсть его могли давно… Еще до того, как Винсент успел передать его кому-либо, правда?» Меня так порадовала ладность собственной формулировки, что я с легкой улыбкой кивнула сама себе, готовая защищаться, как на суде. Тогда я еще не ведала, что из себя представляют члены Черной Руки – из этого вытекала моя наивная уверенность, пусть и с изрядной долей страха. Люсьен выводил нас к маленькому открытому участку, виднеющемуся вдалеке наряду с покосившейся сторожкой. Ни одного всполоха. «Наверное, еще никто не явился», думала я, а от раздумий меня отвлек его голос.

- Слушай внимательно, Элеонора, и делай всё, как я прикажу. Беспрекословно, – строго говорил он, широкими шагами надвигаясь на здание впереди, что я еле поспевала. – Прежде, чем мы войдем туда, ты должна запомнить ряд правил: Не говори, пока я не позволю. Отвечай по существу, не опускаясь в детали, и только о том, что касается дела. Следи за языком. Не поддавайся на провокации. Они будут улыбаться тебе, но эта улыбка… ничего не значит. Встреча душителя с Черной Рукой – беспрецедентный случай и не должен был произойти.

- Не должен был? Почему тогда они всё же нарушили это правило? – Спросила я, на что Люсьен развернулся ко мне перед самим входом. – Я думала, расследование имеет прямое отношение только к нашему убежищу.

- Так и было бы, – высокомерно вздернул он подбородок, сложив руки. – Однако я не был первым, кто увидел тело. Убитый член семьи являлся потенциальным душителем Матье Беламона. Он крайне заинтересован в продвижении дела, если не сказать, что изъявляет готовность собственноручно расправиться с виновными. Мне удалось ненадолго… воззвать к его здравому смыслу, пока не стало известно о причастности Чейдинхола. Теперь он требует у Черной Руки возмездия.

- Насколько мне известно, он сам выходец из этой семьи и знает каждого внутри. Почему же его желание поквитаться только усилилось?

Люсьен хмыкнул.

- Матье всегда был амбициозен – это и привлекло меня в нем, – потер он подбородок против дневной щетины. Похоже, встречи с «элитой» братства полностью лишили его возможности придерживаться своего распорядка. – Идеальная двемерская машина для убийств. Может показаться, что он довольно услужлив, но это не так. Он не испытывает «родственных» чувств. Его не волнует ничего, кроме собственной выгоды. И такое совпадение только подстегивает его чувство собственного превосходства.