Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

Вид громадного во все стороны, от стен, пола до потолка, помещения и неожиданность открытия всё перечеркнули. Некомфортное, холодное, обремененное не подходящими для жилища мерами безопасности. Нечто, похожее на дом в своей мрачной интерпретации, обставленное минимальными удобствами, несмотря на не бедствующее существование уведомителей. (А я была уверена в наличии у членов Черной Руки не малых денежных средств, ибо даже у более низкопоставленных братьев септимы тратились направо и налево.) Люсьен, в своем обыкновении, прошел вдаль к предметам обстановки, сложив руки, дабы я могла осмотреться. Небольшая кровать, пара столов по назначению, лаборатория и только богатые утварью рабочие алхимические стеллажи. Символика Братства. «Скупо и настороженно – в этом состоит твоя жизнь? С каких пор он променял особняк в Чейдинхоле на Это?» Однако члены Братства называли обиталище никак иначе, как «убежище». Оно не дом, как и нынешняя семья не семья, любовь имеет под собой иной смысл, а бытие наполнено невосполнимыми лишениями. Я медленно подошла к полкам с ингредиентами – алхимия всегда грела мне душу. В иные времена, когда все были еще живы. Уведомитель, похоже, ждал, пока я первая подведу нас к разговору, следил, как душитель, словно любопытная и пугливая косуля, исследует чужое для себя пространство, как натыкается взглядом на раскрытый каменный саркофаг с чьими-то останками возле шкафа и столбенеет, вспоминая выражение мёртвых глаз тёмной сестры, вспоминая, если не трагедию, но ужас, и … предательство.

- Кому они принадлежали? – Будто отрицала я произошедшее, но всё же, сморщившись, мотнула головой, приближаясь для обсуждения с глазу на глаз. Люсьен окружил меня непробиваемой строгостью. – Не важно… Почему… ты показал его мне сейчас?

Уведомитель сделал шаг мне навстречу, как если бы сказанное требовало заговорческого тона.

- Ибо скоро все изменится. Ибо я хочу, чтобы ты видела, на какие меры требуется идти во избежание повтора. За любые ошибки нужно платить по счетам, а Ситис ошибок не прощает. Твое обучение еще не окончено, и место душителя было отдано тебе до его окончания из чрезвычайных обстоятельств, однако… тебя ждёт урок, какой не перепадал еще никому из ныне живущих, – его лицо искривилось в смеси гнева и неизбежности, выговаривая. – Я подал прошение на ритуал Очищения…

«Ритуал? Какая-то неизвестная магия?»

- Платить за ошибки? Ты говоришь о покушении? – Вопрошала я, однако Люсьен имел в виду нечто иное. – Какого рода ритуал?

- В том числе…, – кивнул уведомитель, обойдя меня, и стал склянка за склянкой опускать на поверхность столешницы лаборатории некие составы, поясняя. Он задерживался на них длинными пальцами, полюбовно разглядывая свое детище. – Ритуал Очищения проводился всего дважды в истории Темного Братства и оба раза сохранили его целостность…, – Люсьен запустил руку в бочку, что расположилась неподалеку, и извлек оттуда большое красное яблоко, – на аппетитную наливную кожицу были кисточкой нанесены пара токсичных капель, несущих смерть. Как только подготовка завершилась, он протянул плод передо мной и громко провозгласил, четко перечисляя. – Убежище было осквернено и должно быть… очищено. Каждый внутри: Очива, Тейнава, Гогрон Гро-Болмог, М’Радж Дар и Винсент Вальтиери, – они все должны быть мертвы. И исполнишь его ты.

Меня пошатнуло, вынудив слегка отступить.

– Но… как же догматы?!

- Ритуал прощает тебе его нарушение…

Сердце било ритмы в голове, оглушая. Я отвернулась, сдавливая её от боли, непринятия, и уведомитель отложил фрукт на видное место, наблюдая, как я мечусь из угла в угол. «Я никогда не смогу сделать этого!» Я была не согласна. Я была зла. На Винсента, на Очиву, на Черную Руку, и особенно на Люсьена. И я потеряла над собой контроль, позволив себе лишнее.

- Я… не могу... О, Ситис! Я не могу! Я была почти у цели – здесь что-то не так! – Рассекла я ладонью воздух, убирая мысленную преграду и разворачиваясь к уведомителю, который только больше нахмурился. – Мы еще можем разобраться во всём этом! Нам нужно разобраться во всём этом! Зачем убивать невиновных?!

- Это не имеет значения. Предательство уже пустило корни в Чейдинхоле, – наотмашь возразил он с кончающимся терпением, а я только причитала «я не смогу». Люсьен состроил снисходительный вид. – Ты говоришь о догматах, забывая из них тот, что призывает тебя подчиняться Черной Руке.

У меня внутри завязывался узел, и навязчивые слезы раздражали глаза, не проливаясь за одной только силой воли.

– Погибнет… целая семья. Почему мы не боремся за их жизни?! Почему?! – Слова еле вырывались из моего рта, минуя сквернословие, и кривили мое лицо, оставаясь неуслышанными. – Наверное, Филида был прав, когда ненавидел это слово… Какой смысл называть это семьей, если жизнь её членов ничего не стоит?

- Очищение будет проведено вне зависимости от твоего участия, – отрезал он.

- Вне зависимости от моего участия? – Голос ярости хлюпал от поступающей горести ранящей влаги. – Чем я тогда вообще отличаюсь от них? Какова моя роль? Кто я? Любовница?