Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

- Я хотел сказать, что на Вас похоже желание свободы. Во всём: в любви или же в науке, – серьезно ответил Винсент, услышав приближение третьих лиц. – Боюсь, я не могу всего объяснить, и нам уже пора проститься, но поверьте, первое убийство должно происходить не со слезами на глазах.

***

Вампир тут же нанял крытую повозку прямо от моста замка. Свой дом он загодя продал Янусу вместе с вещами, имея при себе только небольшой чемодан с провиантом – его должно хватить ровно на двое суток поездки в Чейдинхол, максимально поддерживая человеческий облик. Стоило извозчику выехать за пределы графства, как лошади воспротивились на тракте, и Винсент знал причину подобной остановки, ибо сопровождалась она тишиной. Темный брат отложил письма, что держал в руках, исподлобья вглядываясь в низкое окно ночи и каретной дверцы, которая скоро отворилась, впуская в качающуюся кабину одного из Черной Руки, с силой захлопнувшего её за собой вместе с порывом ветра.

- Ты перешел грань, Винсент, – наклонился тот вперед, не скидывая капюшона. – Думал, я не узнаю об этом? Ситис не спасет тебя, если об этом станет известно Аркуэн.

- Боюсь, ты заблуждаешься, – не меняя позы, ответил вампир. – Ты прекрасно знаешь, что Аркуэн интересует только собственное положение. И чем дольше они тянут, тем больше у них времени. Дай угадаю, Мать Ночи всё еще не отвечает им? Её это злит? Нервирует? Она не может решить, как лучше поступить?

- Дитя могла убить уже сегодня! – Повысил спикер голос, скаля зубы и сжимая пальцы на воротнике попутчика, сохранившего прямую осанку. – И ты посмел помешать, нарушив свое слово.

- Я вижу, как тебе хочется применить свое оружие, Люсьен. Как хочется этого Черной Руке, но лидер не зря попросила об этом именно меня, – Винсент расслабленно и иронично отклонился на спину. – Вперед, выйдешь сегодня, можешь ещё успеть подтолкнуть её к этому, однако сначала спроси себя… разве я стал бы оттягивать сей момент?

- Я приказал тебе не вмешиваться, – сложил Лашанс руки на груди. – Так что допускаю эту возможность. Если Дитя неспособна, Рука отправит её к Ситису, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Захочешь исправить – отправишься вслед.

Вампир временно прикрыл глаза, пальцами тягуче пригладив волосы вдоль висков.

- Значит, так ты решил исполнить свой план…, – выдохнул он перед тем, как сдаться, на что спикер самодовольно улыбнулся. – Я знаю Элен, и это было бы убийство отчаяния, отнюдь не зов Матери и не из верности тьме. Вы вербуете в свои ряды сломленные души, требуя преданности – в этом ваша самая главная ошибка. Когда-то и я был таким, как они, повинующимся голоду. Помяни мои слова, когда получишь нож в спину.

- Это угроза?

- Это рекомендация, – с задумкой взглянул на Люсьена Винсент. – Дождись, пока созреют крепкие семена, не нужно вырывать их с корнем раньше времени – такие ростки слабы. Ведь после всего, я заключил с тобой сделку. Поверь мне, я еще нужен тебе, и я доведу её до конца. Это всё, чего я желаю.

В моей памяти снова началась игра в пятнашки. К сожалению, ничего точного и определенного. Какие-то образы, голоса, говорящие на непонятном языке под «водой», звуки, запахи. Я не могла перестать осязать рельеф портрета, жадно поглощая эти фрагменты.

- Правда, он прекрасен? – Поинтересовалась Аркуэн, пригнувшись над плечом, чем выбила меня из сосредоточения, длившегося считанные минуты. – Винсент, наконец, разрешил изобразить его незадолго после твоего появления.

- Хм… не помню, чтобы он рассказывал об этом. Окна… это же Скинград?

- О… Я говорю о том времени, когда приставила его следить за твоей прежней семьей, – отошла и жалостливо взглянула на меня альтмерка на расстоянии. – Расскажи мне, что ты помнишь? О чем говорит тебе эта картина?

- Почти ничего, – я подозрительно взглянула на полотно и обратно на собеседницу, будто входящую в маниакальное состояние. Её взгляд стал остекленевшим и смотрел куда-то сквозь.

- Как бы я хотела быть на твоем месте, – Аркуэн перешла на шепот с придыханием, отходя к мольберту, выхватывая мастихин, соскабливая слой краски, возможно недавно нанесенный ей. – Скажи, Она разговаривает с тобой?

- Кто именно? – Я непонимающе пыталась пробиться до альтмерки, но лидер будто не слышала меня.

- Что? Что Она говорит? – Продолжила та, обмакивая кисти от растворителя, выплескивая и смешивая краски в оттенках черного, бурого, красного и белого. – Кажется… смотря на тебя, я могу представить её…

Аркуэн встала и развернула холст ко мне лицом, чтобы я видела, как из-под её руки вырисовываются очертания облика. Но это была не я. Она рисовала быстро, слишком быстро, чтобы появляющиеся детали начинали ужасать меня, пятящуюся к выходу. Скрюченные пальцы с почерневшими ногтями, серая кожа, пустые глазницы и земля – я уже видела это лицо, смотрящее на меня, пытающееся утянуть в могилу.