Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

То ли аргонианин был достаточно глуп, то ли слишком зол, но, недолго поморгав глазами, он набросился на меня с оружием. Еле-еле увернувшись, я нацепила кольцо, чуть не уронив его, и помчалась по направлению к постоялому двору. Я с неестественной скоростью добралась до здания «Дуба и Патерицы» и нырнула во двор, – даже в детстве я не бегала так быстро как в тот раз. «Именно после таких приключений пираты и хотят уйти на покой», прошептала я через отдышку. Предварительно переодевшись там же в каких-то кустах в обычное платье и спрятав доспех в сумку, я сняла у хозяйки номер на верхнем этаже и затаилась. Нужно было выждать пока «тело» занесут в крипту и немедля влить в него противоядие. «Ох, хоть бы не помер». Я сидела на кровати, обняв ноги, и нервно поглядывала в окно, покусывая пальцы.

====== Глава 17. Инсценировка убийства. Часть 2. ======

Мне никогда не было тяжело ждать. Годы терпения в отчем доме выработали во мне защитный механизм, – он как бы выключал понятие времени, я полностью погружалась в свои мысли и фантазии, пока тело не начинало ныть и болеть от застывшей позы.

В ту ночь я так и не сомкнула глаз. Я очнулась на рассвете от осознания, что, отринув прошлое, все чаще думаю о жизни в Бравиле. Если не принимать во внимание затворничество, это могла быть обычная судьба обычной девушки. Она работала бы на благо города, ходила на местные праздники, не думая об опасностях, подстерегающих ее на каждом шагу, быть может, сдалась бы под напором Карона и прожила в его любви и спокойствии до конца своих дней. Испытывала ли я когда-нибудь чувства подобные его? У меня была дочерняя любовь, сестринская любовь, любовь к своему делу, любовь к городу, к танцам и красивым фолиантам, в конце концов, но женской любви, к мужчине, женщине, партнеру не было никогда. Габриэль лишь однажды предпринял попытку стать мне «настоящим» мужем, но я ударила его и отстранилась, и мои действия были красноречивее слов. А теперь, у меня осталось лишь то, что называют любовью мои темные братья и сестры. До сего момента у меня попросту не было спокойных минут, чтобы задуматься об этом. Почему-то эта мысль показалась мне откровением.

Солнце било мне в глаза довольно давно, отчего зрение затмило красными пятнами. Нужно было выдвигаться. Я схватила сумку и побежала в крипту под звон колоколов часовни Стендарра. Я ожидала увидеть внутри толпу, организующую церемонию над покойником, однако ни одного человека, желавшего проститься с дорогим Франсуа, не нашлось. Я осторожно спустилась по лестнице в крипту, миновав послушницу, и прошла внутрь самого большого погребального зала, что я видела за всю жизнь. Подземелье удлинялось по мере захоронения, потому искать Мотьера следовало в самом конце длинного коридора, который в ближайшем будущем превратится в настоящий лабиринт.

Мужчину возложили на алтарь до первых признаков разложения, омыли, одели в белое одеяние, не сильно отличавшееся от цвета его лица, и начали готовить место в его семейном крыле. Каково же будет их удивление, что труп бесследно пропал. На самом деле, я предпочла бы оставить его там, но не хотелось бы подводить Винсента, столь хвалебно отзывавшегося обо мне перед вышестоящими. Я секунду поколебалась, разжала Франсуа рот и опорожнила туда содержимое сосуда.

Когда Мотьер открыл глаза, я помогла ему сразу встать на ноги, – кровь должна была скорее распространиться в конечности, дабы мы могли убраться оттуда до процессии. У каждого выхода, мне пришлось оставлять его на полу и осматриваться. Франсуа обладал слабым организмом, не мог заставить себя идти через силу, громко пыхтел, несмотря на мои просьбы заткнуться, одним словом – доставил мне немало хлопот. По выходу из часовни вести его по склону стало невозможно. Я сорвала с бочек брезент, прорезала кинжалом в нем дыру для головы и нацепила на Мотьера.

- Господин стражник! Прошу Вас, помогите! Мой отец напился до беспамятства. Лежит там, на дороге, – я схватила ближайшего постового и поволокла за собой.

- Н-да…не знал, что у Франсуа есть дочь, – стражник почесал шею и хотел проверить пульс моего заказчика, но тот вновь замычал и махнул рукой. – Странно, первый раз вижу его в таком состоянии…

- Понимаете…я внебрачная дочь. Я долго хотела увидеться с отцом, уговаривала мать рассказать и вот…приехала. Его так ошарашила эта новость, что…вы сами видите, – Мотьер пытался схватить меня за ногу, и я периодически отпинывала его прочь. – Пожалуйста, не говорите никому, что видели. Это такой позор!

- Ну что ж… Взяли!

Как только мы дотащили его до дома и уложили в постель, я убедительно поблагодарила стражника, вложив ему в руку пару септимов.

Я залатала рану Мотьера и сидела у кровати до его полного прихода в чувства. Нужно было убедиться, что он благополучно выберется из города, – только тогда мое дело можно будет считать оконченным. Жутко хотелось спать. Я вновь довела себя до истощения своей фанатичностью.

- Спасибо, – первое слово спасенного мной человека. Он осмотрел себя и зажмурился, упав на подушку, – как я оказался здесь?