Лживый брак

Последняя мысль заставила меня замереть, стоя на кухонном полу. Способна ли я действительно предать собственного мужа? Должна ли я? Я всегда считала, что воровство – это преступление, заслуживающее наказания, но от мысли о том, что мой муж, мой Уилл, будет чахнуть за решеткой, желудок сжимается, и меня снова начинает тошнить.

У меня так много вопросов. Может быть, мне следует все же выслушать его, узнать, что он скажет, прежде чем принимать решение?

Кофе закипает, и я наливаю его в термокружку. Прихватываю из шкафчика злаковый батончик, беру со стола ключи и сумку и достаю мой умерший телефон из ящика.

Позже. Я выслушаю его позже.

Я подъезжаю к школе за пятнадцать минут до первого звонка. На парковке толпятся старшеклассники. Они наблюдают за мной из-за темных стекол дизайнерских очков, даже не пытаясь скрывать свои взгляды, как и свое удивление. Я для них словно объект психологического эксперимента, пришелец, только что прибывший с планеты Вдов. Они ищут во мне признаки того, что инопланетяне вынули мой земной мозг и заменили его своим.

Джош Вудраф, старшеклассник, выбирается из машины, стоящей рядом с моей, косясь на меня через крышу своего кабриолета.

– Привет, миссис Гриффит! Вы в порядке?

Я вздрагиваю и нажимаю на кнопку блокировки на брелоке, попутно натягиваю самую лучезарную из своих улыбок.

– Доброе утро, Джош. Какие новости?

Хмурое выражение на его лице сменяется маской притворной скромности, и он начинает перечислять все письма из колледжей, которые он получил, – во всех сообщается о зачислении, и заведения все очень престижные, нет только одного, о котором мечтают его родители.

– Из Гарварда пока ничего нет.

– Не важно, что они там ответят, ты и так уже можешь гордиться. У тебя такой впечатляющий перечень школ, которые хотят видеть тебя в своих стенах.

Он самоуверенно пожимает плечами:

– Отец задействовал все свои связи, так что, надеюсь, они скоро ответят.

– Ну, удачи! – Я стараюсь, чтобы мой ответ прозвучал как можно более воодушевляюще, хотя этим ребятам удача не нужна. Для них успех строится только на двух вещах – упорной работе и Всемирной сети. Деньги для них данность, а провалов они не знают.

Джош в ответ рассеянно улыбается и остается стоять на месте, в то время как я сворачиваю к зданию старшей школы.

Стоит прохладное утро, но парковка представляется гигантским холмом, на который мне предстоит вскарабкаться в сорокаградусную жару. Я цокаю каблуками по асфальту, стараясь не вспотеть в лучах утреннего солнца, но моя шелковая блузка уже начинает прилипать к коже.

– Привет, Бриджет. Доброе утро, Изабелла. Вы выглядите сегодня очень бодрыми, леди.

Они не выглядят очень бодрыми. Они выглядят как два полусонных подростка, которые случайно забрели на урок математики.

– Миссис Гриффит, с вами все в порядке? – спрашивает одна из девочек.

Я подавляю вздох.

– В полном, благодарю.

Бриджет взмахом руки обрисовывает мой торс.

– Примерно так, как когда вы понимаете, что надели блузку наизнанку?

Я опускаю глаза и вижу, что она, черт возьми, права. На боку топорщится метка прачечной, а оказавшиеся снаружи швы выглядят довольно потрепанными. Я, как могу, прикрываюсь спереди руками и стараюсь удержать ее взгляд.

– Переоденусь, как только дойду до школы.

– И у вас только одна сережка, – говорит Изабелла.

Теперь мои руки взлетают к ушам, пальцы нащупывают голую левую мочку, к лицу приливает жар. Господи. Теперь понятно, почему дети останавливались посмотреть, как я ковыляю по парковке, поглядеть на бедную вдову, которая притащилась в школу в таком неприбранном виде. Я выдергиваю вторую серьгу и кидаю ее в сумку, одновременно проверяя, все ли в порядке с юбкой, и украдкой оглядывая туфли. Слава богу, одинаковые.

– Я очень торопилась сегодня утром. Видимо, в этом дело.

– Само собой.

Не говоря больше ни слова, я поворачиваюсь и иду в школу. По дороге решаю, что в числе неотложных дел семинар по деликатности занимает лидирующую позицию.

Войдя к себе в кабинет, я застаю там Эву. Не сказать, что я удивлена, увидев ее здесь, – никто не пользуется установленным мною правилом «открытых дверей» больше, чем Эва, – хотя обычно она устраивается на табурете в углу, она сидит на нем так часто, что к нему вполне можно прикрепить табличку с ее именем, как на кресле директора. Однако сегодня она стоит посреди комнаты, нервная и напряженная, рюкзак болтается на плече, пальцы, вцепившиеся в лямку, побелели.

А еще она как будто немного задыхается.

– Мне сказали, вы вернулись, но…

– Доброе утро, Эва. Как прошли выходные?

Она переступает с ноги на ногу и сжимает ухоженные пальчики, с беспокойством глядя, не стоит ли кто-то в коридоре.

– Что?

Я обхожу ее, чтобы подойти к столу с другой стороны и рухнуть в свое кресло, предварительно бросив сумку на пол. Рядом с монитором фотография улыбающегося Уилла, сделанная в прошлом году на музыкальном фестивале. Я выдвигаю нижний ящик стола и кидаю туда фотографию вместе с рамкой.

– Я спросила, как прошли выходные.