Лживый век

Это может показаться неправдоподобным, но миллионы строителей коммунизма старательно штудировали «Капитал» К. Маркса, написанный маловразумительным слогом «под Гегеля». Изучение сочинений основоположника псевдоцеркви являлось обязательным для студентов вузов и техникумов, для партийных и комсомольских работников, для политруков и журналистов, для ответственных бюрократов и дипломатов. А наиболее продвинутые марксисты (их тогда называли «идейно подкованными») даже пытались изъясняться таким же «штилем» на квазинаучных симпозиумах и семинарах. Бурный поток романов и повестей, кинодокументалистики и художественных фильмов, театральных и радио-постановок методично укреплял у трудящихся масс презрение к праведному образу жизни, к аристократическому благородству, к предпринимательской инициативе и смекалке, но прославлял любые проявления жертвенного служения советскому государству и лично т. Сталину.

Если прогуляться в наши дни по кладбищам старинных русских городов, то нетрудно заметить полное отсутствие захоронений, произведенных ранее 20-х годов XX столетия. На территориях восстанавливаемых монастырей, а также на участках, примыкающих к возрождаемым храмам, порой извлекают могильные плиты и другие фрагменты надгробий, которые выглядят артефактами давно минувших эпох. А самих могил нет. Прах многочисленных усопших давно выброшен на свалки, превращен в строительный мусор, закатан под асфальт или бетон. Многие старинные погосты стали парками и скверами с непременными чайными, закусочными, танцплощадками и тирами для стрельбы — чтобы жизнь советских людей казалась веселей. Прах великих московских и нижегородских князей также был вытряхнут из нутра кафедральных соборов.

Старинные кладбища, а также погосты в церковных оградах или под защитой монастырских стен уничтожались потому, что представляли собой скопища крестов: деревянных, мраморных, чугунных, гранитных. Великое множество людей некогда тщательно готовилось к последнему месту своего пребывания в этом бренном мире. Те люди исповедовались, причащались, соборовались, отпевались, упокаивались рядом с могилами своих близких и родственников: они уходили в мир иной с твердой верою, что воспрянут из праха в самом расцвете лет, восстанут из этих могил в день второго пришествия Спасителя, а дождались лишь прихода осквернителей могил и хулителей самой памяти деяний тех поколений, которые на протяжении тысячи лет обустраивали Русскую землю.

Исторический опыт крупных европейских стран, созданных великими нациями, подсказывает нам, что революции взрывают буднично размеренную жизнь тогда, когда страна находится на подъеме — в экономике, науках, искусствах. Социальные низы начинают играть возрастающую роль в различных сферах жизнедеятельности общества и, соответственно, пытаются притязать на доминирование в этих сферах. Создается взрывоопасная ситуация, когда достаточно любого повода, чтобы «низы» поднялись на борьбу против «верхов». Власть выборная смело противопоставляет себя власти наследственной и побеждает последнюю. Но по истечении примерно двух десятков лет после социального катаклизма, который неизбежно сопровождается вспышками самого отвратительного насилия и прочими безобразиями, происходит частичная реставрация институтов бывшей, свергнутой формы правления. В чертоги власти возвращаются родственники казненных монархов, а аристократы — в свои замки и родовые имения. «Возвращенцы» развивают активную деятельность в политике, в научных изысканиях, в искусствах, в благотворительных и прочих филантропических организациях, щедро пополняя сокровищницу национального достояния своими шедеврами и свершениями.

В России процессы реставрации практически отсутствовали. В 30-е годы разве что вспомнили о том, что век тому назад убили на дуэли Пушкина, естественно, причислили поэта к галерее борцов с самодержавием. Еще извлекли из небытия полководца Суворова и флотоводца Ушакова, как наглядные примеры для командиров Красной армии победоносных действий: ведь шла полномасштабная подготовка к новой мировой войне. А во всем прочем советское государство прилагало колоссальные усилия к тому, чтобы показать и доказать всем: завоевания «Великого Октября» носят необратимый характер. И поэтому не стоит искать аналогий в Великобритании или во Франции, но есть резон внимательнее присмотреться к турецкой действительности, и, в частности, к Стамбулу, который стал так называться как раз в описываемую нами эпоху, а в предыдущие полторы тысячи лет именовался Константинополем.