Лживый век

К началу XX в. русское общество накопило большой запас прочности для своего дальнейшего развития уже не в качестве периферийной, а определяющей силы всего греко-христианского мира. Гениальные писатели и композиторы значительно расширили онтологический объем бытия русского общества. Восток универсального мира возрождался после многовекового забытья и благодаря блестящей плеяде мистиков-богословов, философов, публицистов, стремившихся дать свою интерпретацию высотам и глубинам человеческой жизни. Появились довольно мощные группы ученых, конструкторов, изобретателей. Имена выдающихся биологов, создателей оригинальных летательных аппаратов, сложных металлических конструкций ныне сияют недосягаемыми вершинами для современных отечественных исследователей тайн материи.

Сложились и предпринимательские корпорации, которые быстро осваивали правила и законы прибыльного товарно-денежного обращения. Стремительно развивалась соответствующая рыночная инфраструктура (банки, профильные биржи, коммерческие училища), благодаря которой деловые люди осваивали финансовые инструменты привлечения и последующего перетока капитала. Сформировался пласт зажиточных крестьян, который обеспечивал продовольствием не только империю, но и успешно реализовывал свою продукцию в других странах.

Бурные изменения происходили практически во всех сферах жизнедеятельности русского общества, и, естественно, не могли не порождать определенных напряжений и противоречий между сословиями. Многие деятельные, инициативные люди переживали ломку представлений о характере власти и ее роли в дальнейших судьбах огромной страны. Предпринимательский слой (от зажиточных крестьян до крупных заводчиков и промысловиков), обретая экономическую мощь, активно претендовал на участие в политике и настаивал на легализации выборных процедур в органы власти. Купцы и подрядчики не жалели средств на благотворительные цели, благодаря чему благоустраивались городские территории, появлялись сиротские и вдовьи дома, возникали новые театры и галереи произведений изящных искусств. Однако лишь единицы из этого слоя попадали в правящий класс, а остальные традиционно продолжали числиться в «низах». Именно эти люди, достигшие определенных успехов на избранном поприще деятельности, наиболее всего страдали в монархической России от давно сложившейся системы сословных отношений. Они хотели быть уважаемыми людьми, влиять на судьбы своей страны, но духовенство и аристократия по-прежнему смотрели на них как на «посадских холопов», отличающихся от всех прочих торговцев и мещан лишь суммами нажитого капитала.

Если обратиться к опыту европейских революций в Нидерландах (XVI в.), в Англии (XVII в.), Франции (XVIII в.) то везде обнаруживается схожая коллизия. Из толщи социальных низов, благодаря развитию товарно-денежных отношений, выдвигаются оборотистые дельцы, которые стремятся сломать наследственный принцип властвования выборными процедурами наиболее достойных людей с точки зрения всего общества. В Нидерландах в роли «низов» пребывали все голландцы, находившиеся в вассальной зависимости от испанской короны. В Англии и во Франции социальный взрыв происходил вследствие конфликта «среднего класса» с правящим слоем. В ходе революций немаловажную роль играла религиозная ориентация противоборствующих сторон. Сражаясь с католической Испанией, голландцы не могли не стать убежденными протестантами. Английские антироялисты, стоило им только заполучить возжажданную власть, немедленно осквернили могилы всех королей, некогда вовлекших племена, населявшие Британские острова, в поток истории. Французские революционеры вообще пытались переоборудовать католические соборы и аббатства в храмы Красоты и Разума. Практика подобных реорганизаций не исключала оргий, пьянства и глумлений над христианскими святынями.

К чему приводят национальные революции? Объем святоотеческой культуры существенно сжимается, но, тем не менее, религиозная жизнь не замирает: повсеместно сохраняются традиционные обряды (крещение, венчание, отпевание). Функционируют с обновленным преподавательским составом школы и университеты. Аристократическая культура перестает доминировать в стране, но, тем не менее, продолжает оказывать могущественное влияние на искусство, науку, архитектуру: быстро восстанавливаются закрытые дворянские общества или клубы. Зато экономическая жизнь вырывается на «оперативный простор», где вместо колокольного звона или боевого клича звенит призыв: «Обогащайтесь!» Разного рода предприимчивые люди стремятся быть на виду, пытаются всеми правдами и неправдами пробраться в первые ряды общества и кое-кому такие попытки вполне удаются. Подобные везунчики начинают выступать примером для подражания миллионов молодых людей, которые только-только входят во взрослую жизнь. Дух Справедливости витает над обществом незримым арбитром, поощряет новые возмущения и протесты униженных и оскорбленных и последующие уступки со стороны власть предержащих.