Лживый век

Именно в такой семье, насильственно приобщенной к иудейской религии и проживающей в вассальной Галилее, рос мальчик по имени Иисус, который, достигнув 30-ти лет, приступил к своей исповеднической миссии в качестве последовательного противника иудаизма. Своими проповедями он нес жителям Иерусалима «не мир, а меч», и называл себя Назарянином, подчеркивая то, что не имеет никакого отношения к Иудее. Назарянин и его ближайшие сподвижники из Галилеи разговаривали исключительно на арамейском языке, который пережил халдейскую, персидскую, греческую империи, а также владычество Маккавеев (ко времени Христа Иудея и прилегающие к ней территории уже входили в состав Римской империи). Однако Назарянин и его сподвижники не столь тяготились владычеством Рима, сколько религиозным гнетом, исходящим от Иудеи. Проводниками этого гнета являлись раввины, а символом духовного угнетения — Иерусалимский храм, заново отстроенный незадолго до рождения основоположника христианства Иродом Великим — царем Иудеи. Назарянин проповедовал свои взгляды преимущественно в Галилее. Образ рыбы в качестве одного из первых символов формирующегося религиозного движения появился отнюдь не случайно. В Галилее находилось крупное озеро, и многие последователи Христа были простыми рыбаками. А Иудея не располагала ни одним крупным водоемом. Другими словами, галилеяне, последователи молодого проповедника, подчеркивали, что они принципиально отличны от иудеев. Если Назарянин и захаживал в Иерусалим, то только затем, чтобы выразить свое возмущение порядками, царившими в главном городском храме и чтобы бросить в лицо иудеям: «Ибо ваш отец дьявол!» Именно поэтому все правоверные иудеи и воспринимали его как богохульника. Назарянин ставил под сомнение «богоизбранность» иудеев, т. е. пытался лишить их сознания своего превосходства над всеми остальными людьми. Вот что возмущало жителей Иерусалима превыше всего и понуждало их истерично требовать от прокуратора Рима жестокой казни для смутьяна.

Маркс, получив европейское образование, решительно дистанцировался от ортодоксального иудаизма, искренне считая эту религию пережитком далекого прошлого. Но ведь его подлинное имя было Мордехай Леви. Будучи внуком раввина, он и воспринимал себя «одним из своего народа». А будучи выходцем из карликового мира, он не мог избавиться от тысячелетних упований жителей того мира. Называя себя то философом, то экономистом, то общественным деятелем, то революционером, Маркс фактически создавал обновленное религиозное учение о «законе», которому должны подчиняться уже не только иудеи, но и все жители универсального мира. И те европейцы, которые считали его учение истиной, соответственно превращались в «приобщенных» марксистов.

Согласно воззрениям Маркса, Россия никак не подходила для роли футурплощадки, где следовало бы начать возводить здание принципиально нового общества. Промышленный пролетариат составлял ничтожную долю среди жителей гигантской империи, а основная часть населения занималась земледелием. Поэтому нет ничего странного в том, что РСДРП (российская социал-демократическая рабочая партия) появилась всего лишь на рубеже XIX–XX веков, когда марксистское движение в Европе уже давно сложилось в разветвленную, международную организацию левого толка. Новички из России в этом движении долгое время находились на положении «двоечников», потому что были из империи, не входившей в число стран, созревших для пролетарской революции. И действительно, РСДРП, в качестве крохотной партии, с большим опозданием включилась в подготовку мировой революции: можно сказать, ее члены запрыгнули на подножку последнего вагона уже отходящего поезда, который направлялся в «светлое завтра». С интеллектуальной стороны социал-демократы из России также выглядели небезупречно в глазах лидеров марксистского интернационала: казались всполошенными самоучками, неисправимыми провинциалами, не умеющими грамотно выстраивать полемику со своими оппонентами. К тому же ветераны-марксисты еще помнили необузданного Бакунина. Тот немало испортил крови Марксу и его ближайшим соратникам, сочтя интернационал сугубо «жидовской организацией», которая имеет мало общего с подлинным освобождением народов Европы от тирании монархий и церкви. Если спонсорами интернационала преимущественно являлись еврейские банкиры, то марксисты из России пользовались финансовой поддержкой промышленников и купечества из старообрядческой среды. Эта взаимосвязь тоже казалась странной. Сами старообрядцы были крайне далеки от концепций марксизма: они являлись ревностными почитателями Христа и древнерусских традиций, а их поддержка «принципиальных революционеров» проистекала из-за неприязни нуворишей-раскольников к династии Романовых. Именно православные раскольники являлись настоящими зачинщиками и организаторами событий 1905 года, а марксистов рассматривали всего лишь, как боевой отряд, готовый к проведению наиболее жестокий акций.