М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории)

– Итак, «Форман», – произнёс Рэй, будто сорвал с подозрительного товара фальшивую этикетку, – что есть на самом деле ваша история? Самоуверенная бравада не слишком умного наёмника? Не слишком умного, поскольку вы открыто и нагло обещаете мне смерть, в то же время пребывая в уверенности, что я, даже будучи предупреждённым, не смогу изменить ход событий, и что они произойдут именно так, как вы говорите, и никак иначе! Или… в вашем «пророчестве» содержится иной посыл? Вы не глумитесь над жертвой, а пытаетесь оказать давление? С какой целью, позвольте поинтересоваться?

– Давление? Ну, не преувеличивайте…

– В любом случае я склонен расценить ваши слова как непосредственную угрозу, и если у вас есть иные объяснения – прошу, я готов их услышать!

– Угроза? Господь с вами, Рэй! Я, честно говоря, и не подумал, что вы так остро воспримете мою, по всей видимости неудачную, фантазию! Настолько остро, что готовы будете прибегнуть к… э-э… что там у вас? «Беретта»? Вот… А объяснения – они просты: усталый, так и не взбодрившийся чашкой кофе (о, ещё раз приношу свои извинения!), вы несётесь ночью на мотоцикле к жене и сыну… Да не удивляйтесь вы так! Догадаться, что, рассказывая о молодом человеке по имени Март, вы говорили о себе самом, было вовсе не трудно! Вот я и подумал, что мог бы попробовать представить самый финал этой, всё же не законченной, истории. Иными словами, предположить, каким образом э-э… закончится ваша жизнь. Конечно, всего лишь предположить, ведь и повреждения могут быть не настолько критичны, и «скорая» может прибыть на место аварии несколько раньше… Всё зависит от нюансов, от принятых вами решений, что определят дальнейшие шаги и их последствия. Поступить правильно…

– Продолжаете издеваться? – палец Рэя перестал поглаживать спусковой крючок и упёрся подушечкой во впадину стального полумесяца. – Ну, то, что у меня велик шанс разбиться на мотоцикле, – это понятно. О жене и сыне, действительно, можно было узнать из моего рассказа, – должно быть, эмоции сказали всё за меня. А вот имя? Откуда вы знаете моё имя? Тоже – «не трудно было догадаться»?

Рэй подождал ответа, однако Форман с объяснениями не торопился.

– Ну что ж, не хотите говорить…

– Логотип на шлеме, включающий в себя изображение птицы и букву «Р». Точно такой же – на бумажнике, который вы доставали, чтобы расплатиться за кофе. Экранная заставка в вашем телефоне (я разглядел её случайно, но уж простите меня за мою наблюдательность!) – рисунок птички с красной грудкой, сделанный детской рукой. Едва ли не любой узнает это пернатое создание, тем более что связанная с ним легенда довольно популярна: малиновка, «робин». А уж имя это или прозвище, – Форман пожал плечами, – тут я ничего не утверждал – вы сами только что проговорились, Рэй… или всё-таки Робин? Как вас теперь называть? – он усмехнулся. – Так что, как видите, ничего особенного: пятьдесят процентов внимания к мелочам, вкупе, конечно, с логическими рассуждениями, и пятьдесят… м-м… ну, дабы не травмировать ваше самолюбие, пусть будет удачная догадка.

– Ну а то, о чём я и сам почти забыл? – не смутился Рэй, несколько сбавив, однако, первоначальный напор. – Тот факт, что в детстве меня звали…

– Молчуном? О! Я знаю нескольких людей, которых в разные периоды их жизни, в основном это касается детства, называли Молчунами. Не удивлюсь, если и мистера Доу тоже когда-то дразнили…

– Я был весёлым и общительным мальчуганом, – прогундел со своего места за стойкой мистер Доу, и физиономия у него была при этом – словно жевал незрелый лимон.

– Пальцем в небо, значит? – скривил губы Рэй. – А вы, – он покосился на хозяина кафе, – стойте-ка подобру-поздорову в своём углу и не высовывайтесь!

И снова обратился к Форману:

– Ну-ну… И всё же… Видите ли, Форман, существование структуры, занимающейся глобальным планированием (реальной структуры, а вовсе не тех нелепых симулякров, названия которых с ходу назовёт любой школьник, краем уха слышавший о «теории заговора»), – об этом известно не многим. И логотип одного из подразделений структуры – эта информация и вовсе доступна лишь единицам внутри самой организации. Однако вы описали всё довольно точно! Тоже – дедукция и «удачная догадка»? Думаете, я поверю? Вы многое знаете обо мне, Форман. Слишком. Кто вы? Кого представляете? Ватикан? «Опус деи», «Кустос окулюс»? Или вы принадлежите к «Чёрным капиротам», фанатикам-ретроградам, которые спят и видят, как их конкуренты сгорают в кострах новой инквизиции? Нет?

Рэй будто подбирал, цифра за цифрой, код к сейфовому замку. Он всматривался в лицо Формана, готовый уловить малейшую реакцию, а тот молчал, как индейский вождь, или, может, снова превратился в статую, которой был до появления в кафе Рэя.

– Ладно… Не та ветвь религий? Тогда, может быть, вы связаны с ревнителями веры из «Пять – сорок пять»? Не они? Более радикальные? «Алкадимат алкадима»?.. Тоже нет.