М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории)

С первой же попытки стало ясно, что Лётчик не лгал. И уже каждый раз вслед за тем, первым, едва Максуд сосредотачивал внимание на ключевом элементе, он тут же начинал ощущать, как что-то внутри него приходит в движение, и остро-жгучее чувство разгорается в груди, поднимается к горлу, делая дыхание поверхностным и частым, итревога нарастает —вот-вот ошпарит рассудокпаникой! Восходящая волна быстро набирала силу, готовая захлестнуть с головой и ворваться в сознание… и тут Максуд распахивал глаза с судорожным вдохом, вскакивал и хватался за какие-то дела: выковыривал из земли камни и выкладывал из них походный очаг, устремлялся к опушкеджангала, чтобы набрать хвороста для костра… А если дел не было, он придумывал их – лишь бы занять дрожащие руки тяжёлой и изматывающей – привычной – работой! Лишь бы заглох, отступил безжалостно переполнявший уже готовую разорваться душу прилив! И – волна успокаивалась, опускалась обратно в беспросветную глубину забытого, таяла, исчезала…

Покинутый, наконец, схлынувшим валом так и оставшегося неведомым прошлого, Максуд кое-как приходил в себя. Он бросал затеянную было суету – руки опускались сами – и садился устало, обхватив ладонями голову, – выброшенный на берег обломок кораблекрушения, когда-то – часть целого, сейчас же – не пойми что, ни к чему не пригодный хлам… Но проходило время – день, два, – и самообладание возвращалось, и Максуд понимал со всей остротой чувств застывшего на краю скалы ныряльщика, что, несмотря на обуревавший его страх (Что же это за страх был? Малодушная боязнь отпустить пусть жалкую, а всё же опору в виде нынешней куцей памяти, но не доплыть в итоге до другого берега и утонуть в неизвестности? Или же чуял нутром, что отнюдь не молочные реки в медовых берегах ждут его там? В какую боль окунёт он себя, вспомнив всё, – может, этого на самом деле боялся он?), несмотря на собственное же сопротивление, он всё-таки безумно желает разбередить, всколыхнуть ту волну и сигануть в жгучую пучину! Обжечься, сгореть – но понять, вспомнить!..

***

Разбудили Максуда звуки человеческой речи. Максуд не торопился открывать глаза – так спокойно и уютно чувствовал он себя, покачиваясь на волнах неспешной, размеренной беседы. Или всё же это качал его тело океан, а голоса Фаниса и кого-то ещё успокаивали разум, лишь совпадая, вольно или невольно, с заданным стихией ритмом? В полусне всё воспринималось таким целостным и гармоничным… Он даже не вслушивался поначалу в слова, и лишь постепенно, когда сознание достаточно отделилось от области потустороннего бытия и целостность распалась, их смысл начал доходить до него.

– …Попадают в плотный мир? Ну… по-разному… Вообще, крайне редко имеется такая необходимость – личного присутствия, зачастую достаточно транслировать в сознание человека определённую мысль, в крайнем случае – голос или видение. И если практически любую мысль человек воспринимает как свою собственную, и, конечно, такие односторонние контакты никак не фиксирует (ну кому, в самом деле, всерьёз понадобится вести учёт своим мыслям? А сколько их, к слову сказать, в действительности было! Узнав даже приблизительное число, люди, пожалуй, немало удивились бы!), то посетивший внезапно голос или зрительный образ уже заставляет человека поделиться столь необычным фактом с сородичами, записать услышанное, изобразить, что увидел. Таким вот контактам примеров уже достаточно много. Подобную встречу несложно устроить наяву, а во сне – так и вовсе пустяк, и даже слабейший из ангелов способен на это. И вот ещё нюанс: чем сильнее ангел, тем полнее иллюзия его присутствия, вплоть до того, что, прикоснувшись к образу, ощутишь упругость и тепло реального человеческого тела. Конечно, бесплотному существу не представляет труда принять любой образ, но обращаясь к человеку, вполне резонно и вид иметь человеческий, и речь.

Сошедший-с-Небес сделал паузу: видимо, переводил дух.

– Также в возможности, наверное, любого ангела занять место души не родившегося ещё младенца, но в этом случае поселенецвынужден будет находиться в теле человека, пока оно не умрёт. Правда и устроить свой уход он может в любой момент, доступным ему способом, конечно, – хотя бы даже и остановив сердце или прекратив дышать. Ангел более могущественный может на некоторое время вселиться и во взрослого, потеснив исконную, автохтонную душу, а затем покинуть тело без вреда для него… но… душа, как и всякая живая сущность, сопротивляется вторжению, и потому конфликты такого рода, они… эм-м-м… так или иначе имеют весьма негативные последствия.

Он снова остановился. Собеседник не торопил, тоже молчал, и даже дыхания его слышно не было, но Максуд чувствовал, что тот терпеливо ждёт продолжения – весь внимание.