М. П. Одинцов

Дружба — миллион на миллион! [161]

Жизнь бросает, не спросив совета,

Нас порой то ввысь, то под уклон —

Так нужна пилотам и поэтам

Верность — миллион на миллион.

Верность — миллион на миллион!

Уходя в опасные полеты,

Когда грозы рушат небосклон,

Верят и поэты и пилоты

В счастье — миллион на миллион!

В счастье — миллион на миллион!"

Как складывались дальше дела у Михаила Петровича? Да по-прежнему. Не поубавилось у него веселой

всеодолевающей энергии, умения работать с людьми. Только заметно побелели его золотистые волосы.

Но не отказался он и тогда от заветной думки-мечты: обеспечить себе возможно более продолжительное

летное долголетие.

Заместитель министра обороны СССР, главнокомандующий Военно-Воздушными Силами, Герой

Советского Союза, Главный маршал авиации П. С. Кутахов так аттестовал в середине 1976 года

командующего авиацией ордена Ленина Московского военного округа:

«Генерал-лейтенант Одинцов М. П. — хорошо подготовленный в оперативно-тактическом отношении

командующий. Штабом и службами авиации округа руководит правильно. На всех проводимых учениях в

обстановке ориентируется быстро, решения принимает обоснованные, руководство действиями

авиационных частей осуществляет четко и уверенно. Вопросы, связанные с организацией и ведением

боевых Действий авиации в современных операциях в условиях применения всех видов оружия,

понимает правильно.

Дисциплинированный, энергичный и волевой генерал, облеченный необходимыми организаторскими

способностями, командирскими навыками и чувством [162] ответственности за порученное дело. Свой

богатый боевой опыт по боевому применению современной авиации, накопленный при освоении

сложной боевой техники, умело передает при обучении и воспитании подчиненных.

Уделяет достаточное внимание в работе с кадрами, как этого требует ЦК КПСС...

Идеологически выдержан. Решения партии и правительства понимает правильно и руководствуется ими

в своей практической работе, умело опираясь при этом на партийные и комсомольские организации.

Принимает активное участие в общественной и политической жизни. Регулярно выступает перед личным

составом с докладами и лекциями...»

Точная, справедливая оценка.

Есть, однако, к сожалению, в жизни летчика и драматическая сторона. Авиация всегда молода, а человек

стареет, и никуда от этого не уйдешь, никуда не денешься. Приходит время расставаться с летной

работой. Пришло такое время и к Михаилу Петровичу, когда надо было со светлой грустью сделать

последний полет. Но он не порвал с авиацией, потому что и в свои шестьдесят с гаком остается молодым, остается ведущим крылатого строя.

Как в солидном возрасте не потерять свою высоту? Как подготовить себя к преодолению трудностей

службы, выдержать напряжение ратных будней, не спасовать, а наоборот, выйти из перегрузок

закаленным и подготовленным к новым испытаниям? С массой подобных вопросов Михаил Петрович

получает письма. Получил он как-то и такое напористое письмо от лейтенанта Г. Стромова: «В свои 20

лет вы с честью выдержали испытание огнем войны. Затем на протяжении почти сорока лет летали на

самолетах и вертолетах самых разных типов. То есть вы в течение сорока пяти лет, начиная с учлетовской

[163] поры, так сказать, все время держите себя в боевой форме. Часто говорят о спортивном долголетии, а меня интересует долголетие командирское. Что нужно авиатору делать, чтобы долго оставаться на

правом фланге жизни?»

Письмо это пришлось ему особо по душе за то, что угадывается в нем великая похвальная жажда борьбы

за свою цель в жизни, стремление молодого офицера быть максимально полезным службе во имя

безопасности матери-Родины.

И он так ответил лейтенанту Г. Стромову:

«...Мой ответ ни в коем случае не будет исчерпывающим. Но отдельные правила, которым я следовал, мне помогали. Работа! Работа до третьего пота — вот главнейший «секрет» любого успеха. Жадность к

работе, целеустремленность... Путь к цели всегда не прост, но добиваться намеченного все равно надо...

Кстати, вся моя служба — преодоление трудностей и преодоление себя, стремление не только справиться

с заданием, но и сделать немножечко больше, чем требуется. Вот почему всегда с огорчением за человека

встречаю такие картины, когда молодой офицер при малейшем затруднении сдается без борьбы.

Как говорится, посеешь привычку — пожнешь характер... Мне было двадцать лет, когда началась

Великая Отечественная война. В перерывах между боями мы учились. Нашим увлечением, тем, что

теперь называют хобби, была профессиональная учеба. В часы отдыха мы изучали искусство боя. И вот с

тех первых лет службы и доныне у меня постоянно на повестке дня — учеба и физическое закаливание

организма.

Говорят, для спорта не бывает неподходящей погоды, бывает неподходящий характер. Следовательно,

[164] нет оправдания для пропуска тренировок, и я их не пропускаю. Последнюю медицинскую

комиссию я проходил в госпитале, где специалисты меня не знали. Смотрели они кардиограммы, другие

материалы и не понимали, почему у меня все в норме, хотя на теле глубокие шрамы. Неужели ранение

прошло бесследно? Как это удалось?

* * *