М. П. Одинцов

...Ларинголог все же на последней диспансеризации придрался.

— Левое ухо у вас не того.

— Угадали, это я с аквалангом недавно глубоко нырнул, а рубец, который у меня был еще с фронта от

разрыва бомбы, на глубине не выдержал. Но ведь диаграмма слуха у меня нормальная?

— Отличная.

Итак, я подвел к тому, чтобы назвать первые «компоненты» летного долголетия: профессиональные

знания и физическая закалка, постоянные тренировки.

Достаточно ли только этого? Нет, конечно. Нужна еще безупречная политическая подготовленность.

Скажу прямо: пилот из армий стран НАТО тоже и грамотен, и вынослив. Но мы превосходим его

сознанием правоты своего дела, идейной зрелостью. Мы защищаем прогресс и справедливость на земле, мы опора здоровых сил мира. На фронте, готовясь к вылету, мы проверяли не только боекомплекты, мы

требовали к себе пропагандиста. Сейчас, перечитывая материалы партии о том, что идеологическая

работа все больше выдвигается на первый план, вспоминаю страстность наших комиссаров. По-моему, теперь с молодежью мы реже говорим столь взыскательно, с тем накалом. Отрывается иногда пропаганда

от действительности. [165]

Бывает порой так, что лейтенант и грамотен, и смел, и вынослив, и благородны побуждения его, а служба

у него не получается. В нем достоинства как бы сами по себе живут, не сплавляются в единое целое. В

итоге хоть налицо неплохая выучка, а высокой готовности к боевому применению нет, потому что нет у

него умения рационально приложить свои силы, отдать всего себя делу. .

Мы доказывали свое право командовать стремлением качественно решать задачи, которые перед нами

ставили жизнь, интересы боеготовности. И самокритично оценивали себя, если вдруг оказывались не на

должном уровне.

И наконец, не могу не обратить внимание на дисциплину, чувство долга. Гордая у вас профессия —

Родину защищать. Время неумолимо, и мы вам завещаем выполнять клятву на верность Родине. Любите

нашу Отчизну! Но любовь эта должна быть действенной, не на словах, а в поступках. Только тогда вы

сможете почувствовать удовлетворенность честно исполненным долгом, только тогда будете долго

оставаться на правом фланге жизни».

* * *

...И сегодня ничего не изменилось в распорядке его жизни. Как всегда, подъем в шесть, физзарядка по

своей, особой системе с основательной нагрузкой и бегом на большие дистанции. Легкий завтрак и — на

службу, как будто на праздник — светлый, наполненный делом, интересом. В любую свободную минутку

динамичные спортивные игры — волейбол, баскетбол, теннис. В выходные дни — охота, рыбалка.

Отлично выглядит в любом костюме. Особенно красиво облегает худощавую, подбористую, по-

юношески стройную фигуру Одинцова военная форма, подчеркивая неторопливость и точность его

движений, строгий [166] вкус и аккуратность, собранность. Серо-голубые глаза по-прежнему зоркие, серьезные, улыбка, как и в юности, широкая. И голос невероятного диапазона. Он может греметь на

митингах, заполняя площади, и звучать негромко, мягко и доброжелательно, когда идет разговор в кругу

друзей.

Смотришь на этого крепко сбитого и ладно скроенного пожилого, но моложавого человека, за быстрыми

шагами которого трудно угнаться, и не веришь: неужто уже седьмой десяток распечатал, неужели у него

уже трое взрослых детей и он уже многократный дедушка? Но и эта житейская биография ведь еще, добавим, неточная. Один день на фронте считался за три дня. В реактивной авиации год службы идет за

два. Вот и выходит, что Михаил Петрович, оставаясь молодым, прожил уже более ста лет.

— А что здесь удивительного? — отшучивается. — Я же солдат уральской породы. А это имя, как

известно, нам великие полководцы писать завещали с большой буквы.

Свое нынешнее состояние лучше всего объяснил он в одной из своих журнальных статей так: «С

твердым убеждением я это говорю... Тот, кто уверенно сделает шаг навстречу профессии защитника

Родины, тот не собьется с правильного ритма, какого бы поста ни достиг». [167]

Командующий читает Маяковского

Вспоминает полковник запаса Алексей Михайлович Шароваров — бывший работник политотдела

авиации ордена Ленина Московского военного округа:

— Весть о назначении генерал-лейтенанта Одинцова нашим командующим была встречена по-разному.

Это и естественно. По себе знаю: вхождение в должность, в коллектив — непростое и нелегкое дело. На

нового командира или политработника смотрят сотни, а то и тысячи глаз — в большинстве своем, конечно, дружески, доброжелательно, но порой и выжидательно, недоверчиво, изучающе. Своей

пословицей народ утвердил: чтобы хорошо узнать человека, дай ему хотя бы на неделю власть. И давно

уже известно, что мужество солдата — храбрость, а полководца — мудрость. Не раз отмечалось и то, что

нет в истории военачальников, создавших себе добрую славу, которые бы не были любимцами своего

войска.

Те, кто по прежней службе в других местах знали ревностное отношение генерала Одинцова к своим

обязанностям и его строгую требовательность (а таких офицеров и прапорщиков в частях и штабах было

немало), теперь ожидали, что начнет он с «крутых мер». Другие с уважением говорили: «Строг, но