М. В. Ломоносов и основание Московского университета

Высокую оценку давали представители демократического направления в русской культуре Московскому университету и той роли, которую он сыграл в развитии национальной культуры, науки и общественно-политической мысли. Эти оценки нашли выражение в уже упоминавшихся рецензиях Чернышевского на «Историю Московского Университета» Шевырева и изданный к столетнему юбилею университета «Биографический словарь профессоров и преподавателей Московского Университета», в письме Чернышевского родным, целиком посвященном юбилею университета и его выдающейся роли в развитии русской культуры[18]. Ряд страниц «Былого и дум» посвятил Московскому университету А. И. Герцен, на всю жизнь сохранивший к университету чувство глубокой признательности и любви. На страницах «Колокола» он десятки раз выступал с гневным разоблачением реакционной политики царизма в отношении университета, мешавшей развитию старейшего центра русского просвещения. Герцен не раз поднимал голос в защиту студентов и студенческих требований, в защиту передовых профессоров университета, вопреки политике самодержавия двигавших русскую науку вперед и хотя еще робко и непоследовательно, но уже становившихся в оппозицию к царизму. Он разоблачал трусость и предательство либеральной профессуры, боявшейся революции и принимавшей все меры для того, чтобы помешать развитию студенческого движения. Воспитанник Московского университета, великий революционный демократ В. Г. Белинский был тесно связан с передовой профессурой университета и в своих статьях неоднократно давал высокую оценку его роли в развитии русской культуры.

«Каждый годовой отчет о действиях и состоянии Московского университета должен возбуждать живейшее участие: Московский университет — единственное высшее учебное заведение в России; он не знает себе соперников; у него есть история, потому что для него всегда существовало органическое развитие. В Московском университете есть дух жизни, и его движение, его ход к усовершенствованию так быстр, что каждый год он уходит вперед на видимое расстояние»[19], — писал В. Г. Белинский.

К оценкам, которые давали Московскому университету русские революционеры-демократы, примыкает и интересная, хотя и не без ряда ошибок, незаслуженно забытая работа А. Щапова, высоко оценивающая роль Московского университета в развитии и пропаганде материализма и специально останавливающаяся на его деятельности в этом направлении в XVIII веке[20].

Русские революционные демократы большинство своих работ были вынуждены печатать в подцензурной печати и поэтому не имели возможности открыто высказывать свои мысли об условиях и путях развития передовой русской культуры и науки. Это сказалось и на статьях Белинского, и на рецензиях Чернышевского на юбилейные издания университета в 1855 году, и на ряде других работ, вышедших из-под пера представителей демократического направления в культуре и освободительном движении. Это в известной степени облегчало распространение антинаучных концепций, относящихся к истории Московского университета, и событиям, связанным с его основанием. Только в наше время советские ученые восстановили историческую правду о жизни и трудах Ломоносова и его роли в основании старейшего университета страны и влиянии на направление деятельности Московского университета в первые годы существования.

Книги и статьи С. И. Вавилова, А. А. Морозова, Б. Д. Грекова, М. Н. Тихомирова, Д. Д. Благого, В. В. Виноградова, Г. С. Васецкого и других советских ученых показали все величие благородной патриотической деятельности Ломоносова, сумевшего в условиях самодержавно-крепостнической России XVIII века раскрыть «с необычайной силой и выразительностью те особенности русского научного гения, которые потом проявились в Лобачевском, Менделееве, Бутлерове, Лебедеве, Павлове и прочих представителях русской науки»[21].

Следует отметить, что и эти работы не свободны от отдельных ошибок. Наиболее показательны в этом отношении книги Б. Н. Меншуткина[22]. Проделавший колоссальную работу по выявлению и публикации естественно-научного наследства Ломоносова и много сделавший для популяризации его деятельности, Б. Н. Меншуткин в то же время изображал его учеником и последователем то Лейбница, то Вольфа, отрицал самостоятельность ряда его открытий, говорил о том, что работы Ломоносова остались неизвестными и поэтому не оказали никакого влияния на последующее развитие науки.