М+Ж

Вместе переживали мой развод и Танин почти развод. Всех мужчин, которые нам встречались, мы тщательно анализировали и классифицировали. И сейчас в моей жизни был как раз тот момент, когда старая подруга в сочетании с бутылкой водки оказались просто необходимы. Тем более что Машка с Наткой за одну возможность переночевать вместе готовы были не трогать нас хоть двое суток подряд.

– Ну? – начала разговор Таня после второй «отвертки» (первую мы выпили молча и не чокаясь).

– Он сволочь, – я была лаконична.

– За это нужно выпить!

– Перебьется…

– Не звонил?

– Нет.

– Трубку берет?

– Нет.

– Действительно сволочь…

Мы выпили.

– Закусывать будем? – поинтересовалась Таня.

– Зачем?

– Логично. Мы выпили.

– Слушай, Тань, а чего все мужики такие гады?

– Так они же сволочи! Вот они и гады!

– Не, ну правда. Ну чего бы ему не позвонить и не сказать, так мол и так. Дорогая Катя, ты очень хороший человек…

– Ага! А ты ему в глаз!

– Так я ж не дотянусь по телефону!

– Да трус он, твой Сергей, как и все.

– Вот! – закричала я, – вот что самое обидное! Я же думала, он другой! Мне казалось, что он не как все, а он… Он сволочь!

– На, выпей и успокойся. А может, он вовсе и не собирается тебя бросать? Может, он просто заработался.

– Ага, конечно. Обессилел и не может снять трубку телефона.

– Думаешь, баба?

– Не знаю. Баба так резко не бывает.

– А может, он просто кого-то трахнул, а теперь стесняется.

– Чего стесняется?

– Не чего, а кого. Тебя.

– Так я же ничего не знаю!

– А он боится звонить. Думает, что ты по голосу все узнаешь. А он тебя огорчать не хочет. Он порядочный.

– Сволочь!

– Ну, порядочная сволочь… Ты пей давай… Кстати, детей кормить будем?

– О! А у нас дети?

– Дети! – заорала Таня, – что вы будете: макароны или… (лихорадочные поиски в шкафчике) другие макароны?

#

– Кать, я не понимаю, он что, вот так, в один день, взял и пропал?

– Угу…

– А что в тот день было?

– Написал, что встреча… Врал явно…

– А может, его уволили? И он думает, на фига он тебе теперь такой нужен, без денег.

– Правильно думает. Я звонила ему на работу. Не уволили.

– А может, его повысили. У него времени позвонить нет… Не… Это бы он сразу сообщил…

– Просто я ему надоела…

– Э! Катька, не реви! Так не бывает. Даже самым тупым мужикам нужен повод. Ну, типа завтрак не на той тарелке подала. Вот за это можно и бросить.

#

– Тань, я тут подумала… Ты права. Дело в работе. Если бы тетка, он бы с утра уже не здоровался, а с утра было все нормально. Его потом переклинило, в обед…

– А может, тетка в обед?

– У них дивана нет в офисе.

– Тогда отпадает. Значится, так. У него с работой что-то случилось. Такое, что он тебе боится сказать. Наверное, его пригласили в космонавты. Или в саперы. О! Его посылают открывать новый филиал в Мурманске!

– Или за границу…

– Так это же круто!

– Да? А я? Секс по SMS?

– Катька, я тебе давно говорю, пошли в лесбиянки…

#

– Мама, а правда мы сегодня вообще не будем спать ложиться?

– Правда!

– А зачем тогда тетя Таня нам постелила?

– Чтобы было где не спать.

– А… Понятно. Тогда мы с Наткой на ней пока полежим.

– Давайте. Главное, не засните.

* * *

– Ну что, спят?

– Мертвым сном. Позвони Сергею. Чего страдаешь?

– Уже звонила. Недоступен.

– А что ты ему скажешь, если он позвонит?

– Я его ненавижу… Пусть катится за свою границу.

*

Выходные прошли в дерганом ритме. Я то хватал чемодан и принимался набивать его вещами, то бежал в магазин за самоучителем немецкого, то включал телевизор и смотрел очень познавательную передачу о брачном периоде гиббонов.

Я составил в уме три тысячи вариантов разговора с шефом, во всех вышел победителем, но заработал сильнейшую головную боль. Уснуть удавалось только после изрядной дозы коньяка – пиво перестало оказывать свое обычное тормозящее действие и просто растворялось в наполнившей меня тревоге. К утру понедельника я был небрит, вял и угрюм.

Начинать в издательстве какое-нибудь дело я даже не пытался, тупо сидел и любовался фирменным календарем Можайского полиграфкомбината. Младшие редакторы берегли мой покой. Даже Людочка сообразила, что к телефону меня звать бессмысленно, и вдохновенно врала в трубку.

К обеду объявился хмурый директор. Я обдумывал, как бы лучше ему сообщить о том, что «между нами все кончено, давай останемся друзьями», но он сам зазвал меня в кабинет.

Тут выяснилось, что все три тысячи вариантов прощальной беседы никуда не годятся.

– Ну что, – сказал шеф, – значит, в Германию решили податься?

По странной коммуникационной причуде мы за все эти годы так и не перешли на ты.

– Я еще не знаю. Но предложение соблазнительное.

– Еще бы. Ваши немецкие друзья четыре дня назад звонили, спрашивали рекомендации. Уточняли, можете ли вы руководить творческим коллективом. Я соврал, что можете.

Я молчал. Измученный бессонницей и коньяком мозг даже не пытался что-нибудь придумать.

– Ладно, – вздохнул директор. – Два условия. Во-первых, мне нужен человек на ваше место. Во-вторых, не вздумайте зажать отвальную.

«А он не такая уж и сволочь», – поделился вымученным наблюдением мозг.