Мачеха для Золушки

Золушка

– Мы поедем в твой колледж через Будапешт, – сказала Аделаида.

– В Литву через Венгрию? Папе это не понравится, – засомневалась Зоя.

– А мы поедем посмотреть на женщину, которую он выбрал.

– Как это… выбрал? – выдохнула Зоя. – А маленький Филя? Дездемона…

– Виктор давно сохнет по одной даме. Не хочешь на нее глянуть?

– А куда мы сейчас едем?

– В аэропорт, конечно, – спокойно ответила Ада.

– Ты же боишься летать! – возмутилась Зоя.

– Времени мало, вот в чем дело. Тебе нужно быть в колледже не позднее завтрашнего дня. Иначе Виктор поднимет шум, еще чего доброго начнет розыски.

– А мы ему позвоним.

– Нет. Он не должен знать о смотринах. Это будет нашей тайной. Поняла?

– Поняла. Я не поняла, почему ты в прошлый раз страшно боялась лететь, а теперь…

– Боюсь, и теперь боюсь, но обстоятельства вынуждают. Так… паспорт, карточка, вроде бы я все предусмотрела. Проверь документы.

Аделаида не предусмотрела фейсконтроль.

Их остановили у входа в галерею два охранника и молча покачали головой. Зойка огляделась в поисках магазинов одежды поблизости.

– Бесполезно, – заметила Ада, – тут нужна не просто одежда, а шокирующая. В магазине такую не купишь. Можно, конечно, максимально обнажиться, местами обрить в общественном туалете голову и прилепить жвачкой пару металлических украшений, – пробормотала она задумчиво, чем привела Зою в состояние легкой паники.

– Но мы не будет этого делать.

– Не будем?.. – с облегчением вздохнула Зоя.

– Да. Мы просто позвоним.

– Здесь? Кому?..

– Атташе по культуре.

И это была не шутка.

– Умная страна, они ввели дополнительные услуги для туристов. Если ты заблудился в городе или у тебя случились неприятности вроде кражи документов, звонишь в своеобразную информационную службу из любого автомата и бесплатно, и с тобой будут говорить на твоем языке.

– Да, но…

– Это недолго! – успокоила ее Аделаида.

Сначала она позвонила в информационную службу помощи. Объяснила, что на сегодня у нее назначена встреча в Министерстве культуры, но, к сожалению, внезапная болезнь не позволит ей прийти, а телефон приемной министерства она потеряла. Так Ада получила телефон. Повторив по этому номеру ранее сказанное, назвала свое имя. Как и следовало ожидать, его не оказалось в списке назначенных лиц. Тогда Ада попросила связаться с секретарем по связям с общественностью и передать замминистра код для срочной связи. Это были шесть цифр, которые Зоя, естественно, не запомнила в такой нервной обстановке. Отставив трубку, Ада кивнула девочке:

– Соединяют.

После чего назвала адрес галереи «Соумака» и сказала, что их двое.

Они сели на лавочку неподалеку от галереи. Пожилая женщина в свалявшемся вязаном берете на седых волосах, потертом легком пальто модели семидесятых, с вместительной сумкой, которую она прижимала к груди, и девочка в джинсах и свитере – в Будапеште было тепло, цвели каштаны, – Зоя упрятала ветровку в рюкзак.

Через двадцать минут подкатил черный автомобиль. Из него вышли двое одинаково одетых крепких мужчин и женщина в строгом костюме. Она взяла вставшую Аду за плечи и внимательно посмотрела ей в глаза. Потом с ее стороны последовала попытка обняться, но Ада покосилась на девочку, и женщина убрала руки.

Мужчины подвели девочку с бабушкой к охранникам, показали свои удостоверения, что-то сказали, и охранники расступились. При входе запищал пропускник.

– Ладно, ладно! – подняла одну руку Аделаида, другой доставая из сумки пистолет, и после недолгих переговоров охраны с прибывшими мужчинами опустила его в подставленный пластиковый пакет, получив взамен номерок. – Какие строгости! Что тут у вас – симпозиум геев?

Женщина в строгом костюме послала ей на прощание воздушный поцелуй.

Их провели в небольшую залу с расставленными по периметру стульями, на которых сидели люди. В углу стоял белый рояль, на нем лежала голова тигра с полузакрытыми глазами, хорошо были видны клыки в законсервированной попытке последнего рыка.

Усевшись, Зоя осмотрелась и отловила несколько удивленных взглядов в их сторону.

– Опусти глаза! – приказала Аделаида, заметив, что та стала кусать губы, чтобы сдержать смех.