Мачеха для Золушки

Ровно в половине шестого утра открылась дверь галереи, на ступеньках которой уже больше часа стоял полковник Кнур.

– Заходите, – сказала Медея, одетая в длинный махровый халат и с полотенцем-чалмой на голове.

– Когда же начинается ваш рабочий день? – удивился он.

– Я вошла полчаса назад. С другого входа. Поднимите руки.

– Ладно вам, не позорьте старика.

– Если не согласитесь на осмотр сканером, разговора не будет. Я заколебалась выковыривать маячки из ваших подношений.

Кнур поднял руки.

Через пять минут они сидели в маленьком кафе в подвальном помещении галереи и пили отличный кофе.

– Информация о мародерах ушла американцам, – сразу сказала Медея. – Я ждала вашего звонка шесть дней.

– Как вы вышли на американцев? – спросил Кнур.

– Не я. Моя коллега по подиуму. Мы иногда помогаем друг другу материально, если вы понимаете.

– Не понимаю, – сознался полковник.

– Объясняю. Кто-то из моделей по наводке узнает от клиента важную информацию и делится ею с надежными подругами. Потом выбирается та страна, которая больше платит. Получив деньги и поделив их, информатор честно передает полученные сведения заказчику, но с небольшим опозданием. Вы знаете о турне Кондолизы Райс?

– Да, но… – совсем ошалел Кнур, ничего не понимая. – При чем здесь госсекретарь США?

Медея посмотрела на него долгим взглядом поверх чашки у лица. Скулы ее потихоньку краснели.

– Знаете, – сказала она после глотка, – я начинаю верить в то, что постельные модели, так называемые информаторы, работающие на спецслужбы, изменят мир. Потому что они всегда знают больше, чем сами спецслужбы. А изменить мир так просто – перетасовать информацию, и все.

– Перестаньте меня пугать и просто расскажите, что вы узнали! – взмолился Кнур, чувствуя, что давление у Медеи поднимается быстро, того и гляди, она упорхнет, пока румянец не пропал.

– Ладно. Время дорого. Кондолиза хотела попасть в Узбекистан и вела по этому поводу переговоры, но что-то пошло не так, и она туда не попала. Я знаю, что пошло не так. Скажите, что вы тоже это знаете, а то мне станет вас так жалко, что мой нос покраснеет от слез.

– Не надо… пожалуйста, просто говорите, не надо вот этого!

– В девяносто пятом при землетрясении в Индии у американцев пропал чемодан золота, которым они хотели расплатиться за похищенную из храма реликвию. Семья, которая выкрала реликвию, осталась жива. Посредник мертв, золото пропало, как и сама реликвия. В прошлом году в Узбекистане была заварушка. Успеваете за мной? Наши уверяли, что это американцы оплатили волнения, американцы, конечно, отказывались и даже провели небольшое расследование – откуда поступили деньги. Каким-то образом они вышли на один брусок из пропавшего золота. Провели расследование и подтвердили: оно то самое, что пропало в девяносто пятом в Индии в районе Кашмира.

– Что значит – расследование? Как это можно доказать?..

Медея посмотрела строго.

– Не отвлекайтесь. Может, мне еще объяснить вам некоторые условия существования черных маклеров по золоту? Обязательное доносительство при получении больших партий. Забыли, что я работала по этой теме, когда…

– Хорошо, хорошо!.. Допустим, они действительно вышли на это золото, представляете, какая бы шумиха поднялась на высоком уровне? Этого не может быть, я бы знал! – отверг эту версию Кнур.

– Может быть, и поднялась, если это было бы на уровне государственных разборок. А если это был частный взнос в исламистское движение?

– Какой еще частный взнос?! – не выдержал Кнур, но затих, когда Медея испуганно шикнула. – Кому это могло прийти в голову – хранить столько времени украденное на развалинах, а потом сунуть золото в политическую заварушку?

В этом месте Кнур вспомнил Марго и затих. Мысль вертелась совсем рядом, но напротив него в махровом халате сидело жуткое существо, которое унижало его и издевалось над ним, а в таких условиях полковник плохо соображал.

– Это уже вы разбирайтесь – кому! Но в тот год и в том месте Кашмира работали только российские спасатели, – злорадно объявила Медея. – Черная леди, помимо экономических вопросов, хотела получить информацию об оставшемся золоте из форта Нокс, узбеки отказались сотрудничать, она и не поехала туда, обвинив режим Каримова в нарушении прав человека. Короче. Мародеры не просто так выезжают на места аварий или стихий. Их организация отлично информирована, а у русских есть возможность влиять на течения в океане и направление ветра. Что вы так смотрите? Вам плохо?

– Откуда… вы?..

– Девочки обсуждали это в примерочной, – дернула плечиком Медея. – Вы же понимаете, открыто американцы не могут объявить, что у них пропало государственное золото, которым собирались расплатиться за похищенную реликвию. Но я думаю, они не отступят. Прощайте. – Медея встала.

– Минуточку. Форт Нокс, какие там?.. Пятьсот граммов, полтора, пять…

– Двадцать килограммов, – снисходительно бросила Медея.

– Таких они не делают! – удивился Кнур.

– Откуда вам-то знать? – не отказала себе напоследок в издевке эта!..

Да она!..

Полковник потом пожалеет, но в ту минуту он остановил это ужасное создание с глазами кобры – не смог удержаться.

– Напоследок, – уверил он, вставая. – Я не задержу вас. Человек, который подарил вам якутский бриллиант, не мой сотрудник. Я убрал от вас своих людей через полгода после нашего расставания в Лондоне. Что это вы побледнели? Неужели где-то прокололись? Что? Не верите? Слишком русский был небось, слишком медведь? А вы меня – сканером! Ай-яй-яй! Смешно. Много сказали этому так называемому идиоту? Какое-то лишнее словечко всегда выскочит. Мое имя называли, когда показывали палец? Вот так-то! Профессионалы из разведки умеют работать высокохудожественно, вас сделали!.. – Он уходил, покачивая головой. – Трансвестит в Марракеше, надо же!.. Интересно, она знает, что ее родная мать жива?