Читаем Mad Love in Gotham (СИ) полностью

Раздался короткий, но громкий визг. Джером демонстративно дернул головой, поморщился и поковырял пальцем в ухе. Хейли, тяжело дыша, села на стул и теперь суетилась из-за своей царапины. Дед тысячу раз говорил, сколько дряни может течь по преступным жилам и насколько далеко нужно выбрасывать шприцы. Легкие будто уменьшились, стало невероятно жарко, на лбу выступили капельки пота… Стресс еще никому не шел на пользу.

Девушка мысленно молилась, чтобы эти сумасшедшие минуты поскорее пролетели, но за дверью послышались громкие шаги.

— Джером Валеска! — с криком ворвался в кабинет охранник.

Никто не успел и вздрогнуть, как тот зарядил парню кулаком прямо в челюсть. Удар был такой силы, что Джером упал со стула на пол.

— Что вы творите?! — закричала Хейли, осознав произошедшее.

— Я услышал крики. Не бойтесь, он больше ничего вам не сделает. — говорил здоровый мужлан с глупым лицом, избивая парня. Тот в свою очередь снова начал безудержно смеяться.

— Идиот! Он ничего не сделал! — доктор вскочила со стула.

Такая грубость мягко говоря поразила громилу, и он прекратил лупить заключенного.

— Вставай, — дернул парня за плечи вверх после нескольких секунд тишины.

Джером улыбался и хихикал сквозь зубы. Разбитые губы покраснели от крови. В этот момент Хейли хотелось как можно сильнее ударить охранника, но тот уже уводил парня прочь.

— Удачи со следующими пациентами! — издевательским тоном крикнул Валеска, и его неровно двигающийся силуэт исчез за дверью.

Девушка прислонилась спиной к стене и обессиленно съехала вниз.

Вот так встреча! Хочется громко смеяться.

========== Часть 2 ==========

В Аркхеме становится немного веселее. Барбара умудрилась подмять под себя самых лучших психов, тех, которые могут принести пользу. Джером сидит немного в стороне и наблюдает за тем, как новая армия «подружек» ухаживает за блондинкой. Несколько мужчин работают ее персональной мягкой периной, несколько — массажерами для ног и головы.

Это выглядит забавно.

А на другом конце лечебницы трясущимися руками доктора Маккарти было поставлено еще около тридцати, как оказалось, всего лишь прививок. Кстати, вполне удачно, без новых неприятных инцидентов. Хейли кажется, что она не забудет свой медицинский провал с тем рыжеволосым пареньком ближайшие три дня как минимум. Но это было забавно. Все происходило так поразительно нелепо и сумбурно. Никак не получалось выбросить из головы изображение его лица. Душа каждый раз леденела, как только вспоминался этот взгляд…

Доктор Маккарти была невероятно рада тому, что сегодня ей поручили дневной обход пациентов. Дело простое, к тому же и обходить почти ничего не придется, так как большинство из них обычно сидят в одной комнате, где нужно развлекаться, насколько это возможно. На ней пятнадцать человек, среди которых Валеска и его приятели, если конечно их можно таковыми назвать. Уж больно этот Джером интересный экземпляр. Нужно извиниться перед парнем, как бы неловко это было делать доктору перед пациентом. Но главное, что ее, несмотря ни на что, непреодолимо тянуло к нему. Просто редко когда можно встретить такого человека.

В подобные моменты в Хейли просыпался психолог, которого она так старается погубить, а её дед — наоборот, вытащить из маленького Аркхема. Какая ирония…

Девушка берет свой любимый блокнот, лист, который нужно будет сдать начальству, поправляет белый халат, очки и, шумно выдохнув, идет на обход пациентов.

В комнату, где Джером старается не уснуть, слушая рассказы Ричарда Сиониса, что должны быть смешными, привели нового психа. Жирдяй со смешной прической, назвавшийся Заардоном — пожирателем душ, требует подчиниться ему и угрожает полакомиться их мучениями в случае отказа.

Вот идиот. Но это забавно.

Внезапно этот чудик начинает кашлять и падает на стол, куда забрался ранее, с оглушительным грохотом.

Вот и славно. Сбил Рича с мысли, нахалюга.

Оставшиеся заключенные вскочили с мест, когда из его рта полетел странный пар. Его становилось все больше, все пространство заполнялось вонючим синим дымом. При одном его вдохе легкие начинает жечь, во всем теле появляется боль, а потом невероятная слабость, глаза слипаются, жутко клонит в сон.

Каждый из психопатов падает без сознания и практически в тот самый момент железная дверь, ведущая в наше крыло больницы, взрывается. Решительным шагом по коридору идут двое здоровяков во главе с красивой женщиной. На ее смуглом лице маска, на стройной фигуре — серый кожаный костюм, а в руке — ствол, которым приходится застрелить всех охранников. Кроме них здесь больше ни души, по крайней мере так должно быть. Скоро план по освобождению психов будет с блеском осуществлен…

По крайней мере так кажется. Тот факт, что женщина убила не всех, кто был от них в радиусе десяти метров, аукнулся проблемой: в паре шагов от них уже стояла девушка и, испуганно прижавшись к стене, что-то искала в карманах белого халата. Рядом с ней лежали уже секунд десять как забытые блокнот, лист и ручка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 величайших соборов Европы
100 величайших соборов Европы

Очерки о 100 соборах Европы, разделенные по регионам: Франция, Германия, Австрия и Швейцария, Великобритания, Италия и Мальта, Россия и Восточная Европа, Скандинавские страны и Нидерланды, Испания и Португалия. Известный британский автор Саймон Дженкинс рассказывает о значении того или иного собора, об истории строительства и перестроек, о важных деталях интерьера и фасада, об элементах декора, дает представление об историческом контексте и биографии архитекторов. В предисловии приводится краткая, но исчерпывающая характеристика романской, готической архитектуры и построек Нового времени. Книга превосходно иллюстрирована, в нее включена карта Европы с соборами, о которых идет речь.«Соборы Европы — это величайшие произведения искусства. Они свидетельствуют о христианской вере, но также и о достижениях архитектуры, строительства и ремесел. Прошло уже восемь веков с того времени, как возвели большинство из них, но нигде в Европе — от Кельна до Палермо, от Москвы до Барселоны — они не потеряли значения. Ничто не может сравниться с их великолепием. В Европе сотни соборов, и я выбрал те, которые считаю самыми красивыми. Большинство соборов величественны. Никакие другие места христианского поклонения не могут сравниться с ними размерами. И если они впечатляют сегодня, то трудно даже вообразить, как эти возносящиеся к небу сооружения должны были воздействовать на людей Средневековья… Это чудеса света, созданные из кирпича, камня, дерева и стекла, окутанные ореолом таинств». (Саймон Дженкинс)

Саймон Дженкинс

История / Прочее / Культура и искусство
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство