Мадам Гали -2. Операция «Посейдон»

Под деревом, действительно, как бы сошедшим с картины знаменитого француза, Галя и потеряла девственность, в чем никогда не раскаивалась. Это великое событие совершилось по ее желанию, просто и без всякой боли. Новые ощущения были полной и совершенной неожиданностью. Казалось, что с Гали сняли невидимый покров, и она, как лопнувший бутон, радостно подставила благоухающие лепестки лучам заходящего солнца. Вдобавок ко всему, она чувствовала себя охотницей, победительницей, ничуть не умаляя в эти мгновения желания возлюбленного.

– Что это было? – спросила она любовника, который бережно держал ее в объятиях, с трудом переводя дыхание.

– Совместный полет в космос, – ответил Максим.

– Как-то ловко у тебя все получилось, – удивленно сказала Галя, не зная, что говорить сейчас еще.

Любовник, а она мысленно уже называла его именно так, говорил о себе, а должен был как-нибудь высокопарно объяснить, что произошло с ними.

Она огляделась. По трусикам, которые несколько минут назад стянул с нее Максим, полз мохнатый шмель.

– Вот, – загадочно сказала она, – я же знала.

– Очевидец, – улыбнулся Максим.

– Очевидец чего?

– Грехопадения. А теперь – гроза. Как я и обещал. Пойдем скорее в дом.

В дом они вбегали уже при блеске молний. Вскоре могучий удар грома потряс стены, а потом начался поистине библейский дождь.

– Это для нас, – сказал он, наконец-то угодив Гале.

– Спасибо тебе, – ответила она и поцеловала его в лоб, – ты ведь знал?

– Конечно.

– И часто ты это устраиваешь?

– Грозу-то? – рассмеялся он.

– А что еще? Да ладно, ладно, я ничего такого не имела в виду.

То ли от охватившего ее озноба, то ли от сопутствующего ему острого и всепоглощающего удовольствия, Галя внезапно почувствовала себя жалкой и даже опустошенной. Красивый дом, в котором они теперь оказались, показался ей неприветливым.

– Я боюсь, Максим. Здесь кто-то есть?

– Да никого, Я же тебе говорил.

– Когда говорил?

– Отец и мать в Ливадии. А мне этот Крым до лампочки. Я тебя люблю, и ты лучше всех.

– Правда? – спросила она, точно не веря сказанному.

– А то, – ответил он рассеянно, точно о чем-то вдруг задумался.

– Что с тобой, милый? – все еще беспомощно спросила она, тут же подумав, что впервые говорит так, и в этом была какая-то особенная грусть, возвращающая силы и уверенность в себе.

– Да ничего, – смущенно произнес он, – ты что-то сделала со мной.

С этими словами он обнял ее, но движением, как Гале показалось, привычным, словно бы отрепетированным.