Мадам Икс (ЛП)

— Судя по твоим словам, Икс... на это есть причина. Это предупреждение.

Шаг за дверь. Разговор окончен.

Но я слышу пять слов, вылетающих из моего рта опрометчивыми пулями:

— Я видела тебя. С ней.

— Икс, — рычит он и скалится.

— Та девушка. Она была расстроена. Она была зла на тебя. Я видела, как ты трахнул её, прямо там, в лимузине. Дверь была открыта, чтобы видели все. В том числе и я. И я знаю, что ты видел меня. Ты посмотрел прямо на меня и улыбнулся.

С какой стати я выгляжу настолько сердитой, настолько ревнивой и настолько сведённой с ума?

— Твою мать, Икс.

— Понимаю, что ничего не значу для тебя, Калеб, но обязательно было выставлять это передо мной напоказ?

Я безрассудна. Это безумие.

Дверь с громким хлопком закрывается. БАМ!

— Ты должна очень тщательно обдумать свои дальнейшие слова, Икс, — это произносится голосом, напоминающим острие скальпеля.

Мой подбородок упрямо поднимается вверх.

— Ты тоже.

Три резких и быстрых шага, краткое ощущение невесомости, и я оказываюсь прижатой к стене, как будто ничего не вешу, жёсткие бёдра вжимаются в моё тело, рука на горле перекрывает мне кислород, каким-то образом не причиняя боль.

— Давай проясним одну вещь. Ты принадлежишь мне. А не наоборот. Не стоит говорить со мной так, как будто я должен давать тебе дерьмовые разъяснения по поводу всего, что я делаю, или с кем я это делаю.

Я моргаю. Вижу звёздочки. Тьма обволакивает моё зрение.

— Ты понимаешь меня, Икс? — вопрос произносится так тихо, что почти ничего не слышно.

Я слегка опускаю свой подбородок, а затем вновь приподнимаю его. Меня отпускают. Задыхаясь я падаю на пол, кислород несётся в мой мозг сладким прохладным потоком.

Я едва замечаю, как моё любимое окно затемняется. Мои плечи опускаются, а голова повисает.

— Бл*ть. Икс, извини. Я погорячился, — взгляд прикован ко мне, — ты в порядке?

Я сижу, прислонившись к стене, руки раскинуты в стороны, колени неприлично раздвинуты, подол платья поднялся по бедру. Я задыхаюсь. Едва дышу. Не отвечаю. У меня нет сил.

Или смелости. Которую во мне задушили.

Я обнаруживаю, что мне очень не нравится, когда меня душат.

Мягкая поступь, огромное твёрдое тяжёлое тело присаживается рядом со мной. Он протягивает руку, чтобы коснуться. Нерешительно, нежно.

Меня передёргивает.

Рука исчезает.

— Бл*ть! БЛ*ТЬ! — последнее слово внезапное и пугающее.

Я дёргаюсь, не в состоянии обуздать свою инстинктивно пугливую реакцию.

— Прости, Икс, — рука ложится на моё плечо.

Я сижу очень, очень тихо. Напряжённо. Как замороженная. Глаза закрыты, челюсти сжаты, пальцы рук впиваются в бёдра. Я даже не дышу, пока рука и сопровождающее его присутствие не исчезает. И даже тогда, я могу сделать только медленный осторожный маленький вдох. Наблюдаю краем глаза. Шаги резкие и разгневанные. Двери рывком распахиваются, и закрываются с таким треском, с такой яростной силой, что рама трескается и разлетается в щепки.

Я слышу, как срабатывает дверь лифта, а затем наступает тишина.

Продолжаю сидеть там, где и сидела. Не знаю, как долго. В итоге я снова слышу работающий лифт и мужские голоса.

Лен.

— Мэм? — я слышу его рядом с собой, поднимающего меня на ноги. — Давайте-ка. У меня есть парень, который починит вашу дверь. Почему бы вам не прилечь, а? Вы хотите чаю или чего-нибудь ещё?

Я качаю головой, освобождаясь от рук Лена аккуратно, внимательно и осторожно.

— Ничего, — произношу я шёпотом, мой голос охрип. — Спасибо.

Я иду в свою спальню и ложусь на кровать, по-прежнему одетая в платье. Лен задвигает шторы и включает генератор шума.

— Вы не должны сердить его, мэм. Это глупо. Вы дёргаете тигра за хвост, лучше не раздражайте его. Понимаете, что я говорю?

— Классическая апологетика домашнего насилия, Лен, — мой голос ещё хриплый. Однако не думаю, что у меня появятся синяки.

— Я не оправдываю, а просто говорю.

— Апологетика это... знаешь что, не бери в голову. Спасибо, Лен. На сегодня всё.

— Ладно, тогда, — пауза, — я приду завтра с дизайнером.

— Дизайнером?

— Подобрать наряд для мероприятия с тем богатым ублюдком.

— Вы имеете в виду Джонатана.

— Да, как угодно. Они все, чёрт возьми, одинаковые.

Я не отвечаю. Чувствую, что мои глаза тяжелеют. Игнорирую суматоху в своём сердце, в своей голове, игнорирую жжение в горле и боль в глазах.

Я слышу шум, когда меняют входную дверь, а затем ставится тихо.

Я засыпаю.

***

Темнота. Густая, сырая и хищная. Урчание зверя с острыми клыками и когтями. Красные глаза, светящиеся орбиты.

В кромешной тьме с босыми ногами я спотыкаюсь. Ударяю палец, чувствуя как новый укол боли пронзает со всех сторон агонией, поскольку отрывается ноготь.

Другой зверь с горящими белыми глазами. Громкий, ревущий.

Вокруг меня завывания и усиливающиеся стенания, вопящие и оглушительные. Столько монстров, они быстрые и из железной плоти, беспечно разгуливающие во тьме, у них яркие глаза и красные светящиеся хвосты.