Мадам «Нет»

Все решилось во многом благодаря Плисецкой. Она тоже работала с Бежаром и находилась в весьма похожем положении: за границей балеты Бежара («Болеро», «Айседору» и «Леду») Майя танцевала уже не раз, а в нашей стране ей запрещали их исполнять. В ситуации обостренного конфликта Плисецкая тоже начала создавать свой репертуар, ставить свои спектакли. Как она все пробивала, с какими боями! В какой-то момент, чтобы сгладить конфликт (газеты шумели, что Майе Плисецкой не дают танцевать в Большом театре!), ей разрешили сделать программу из балетов зарубежных балетмейстеров. И Майя, зная про наши хождения-прошения, заявила: «Прекрасно! Мне они ничего сказать не посмеют!» – и вставила наш номер в свою программу. Объяснила так: «Мне нужно время, чтобы переодеться, передохнуть; какое-нибудь па-де-де из “Дон Кихота” здесь не годится, оно нарушит стиль вечера. Мне необходим именно этот фрагмент из “Ромео и Юлии”!» Вот так в 1979 году наш номер включили в репертуар (правда, ненадолго): дуэт из «Ромео и Юлии» шел между «Гибелью розы» на музыку Г. Малера в постановке Р. Пети и «Кармен-сюитой» Ж. Бизе – Р. Щедрина в постановке А. Алонсо, в которых блистала Майя Плисецкая. Однако разрешение начальства носило характер компромисса – в первом отделении вечера все-таки показывали традиционную «Шопениану» (и я знаю, что многие зрители приходили в театр сразу ко второму отделению).

Брянцев. «Гусарская баллада»

Еще одной моей работой на сцене Большого театра, состоявшейся скорее вопреки, чем по воле руководства, стал балет «Гусарская баллада», поставленный Дмитрием Брянцевым в Большом театре в 1980 году (о телебалетах Брянцева будет рассказано в отдельной главе). Идея поставить для меня «Гусарскую балладу» на балетной сцене принадлежит Александру Аркадьевичу Белинскому (либретто он написал еще в шестидесятых годах). Уже тогда предполагалось сделать этот балет в Большом театре. Однако сложилось так, что спустя много лет Брянцев сначала поставил «Гусарскую балладу» в Ленинграде на сцене Кировского театра, а я станцевала ее, когда он перенес свою постановку в Большой. После обращения Т. Н. Хренникова (автора музыки балета) Григорович тогда довольно быстро дал согласие на перенос спектакля, хотя сам в Кировском балет не видел (не смотрел он его потом и в Москве). Брянцев высказал пожелание, чтобы центральную партию в Москве танцевала я. А я специально приезжала в Ленинград, чтобы посмотреть постановку, мне хотелось станцевать Шуру Азарову – такой роли в моем репертуаре еще не было… Брянцев начал репетировать и поставил практически половину балета без официально подписанного Григоровичем приказа. Дима неоднократно пытался встретиться с главным балетмейстером, звонил ему, но все безрезультатно – у Григоровича не находилось времени. В общем, если бы мы ждали официального разрешения, «Гусарская баллада», наверное, так никогда и не вышла бы в Большом театре, потому что приказ появился, когда балет был фактически завершен (и подписал приказ в конце концов кто-то другой, не Григорович).

Не могу сказать, что принимала весь спектакль полностью, что-то там получилось хуже, что-то лучше, но сама роль казалась интересной – и актерски, и технически, и пластически. Брянцев придумал множество неожиданных движений, поддержек; мне нравились прекрасные адажио, необычные сольные вариации, да и сам гусарский костюм меня забавлял. Смущало, правда, то, что нашу работу наверняка будут сравнивать с популярным одноименным фильмом Эльдара Рязанова, с народными любимцами в исполнении Ларисы Голубкиной и Юрия Яковлева. Кроме того, в спектакле было много и технически опасных вещей, рискованных моментов для классической балерины (поддержки вниз головой, на плечах у партнера, на коленях с саблями), так что далеко не все в театре горели желанием этот балет танцевать. Но я испытывала не столько опасения, сколько азарт: а справлюсь ли?

Не только балерины побаивались рискованных движений, танцовщики тоже не очень-то хотели участвовать в «Гусарской балладе», стали отказываться. Нина Сорокина и Юрий Владимиров планировались на второй состав, а я с партнером «повисла» – Васильев тогда болел. Поэтому попросили Вадима Гуляева (из Кировского театра) выручить нас, и он сразу согласился. Вадик уже танцевал Ржевского в Ленинграде, был ближайшим другом Брянцева. А я снималась с Вадиком в телебалете «Галатея», дружила с ним и его женой Наташей Большаковой. Конечно, Гуляев мне помог чрезвычайно, и 30 марта 1980 года мы в Большом театре вместе танцевали премьеру. Мне кажется, спектакль получился радостный, праздничный, и я танцевала его с удовольствием.

Лакотт. Касаткина и Василёв

В том же 1980 году произошла моя творческая встреча с французским балетмейстером Пьером Лакоттом – причем (как часто бывает в театральной жизни) произошла она достаточно случайно.