Мадам «Нет»

Если сказать, что в жизни балерины не было ничего, кроме возвышенного служения искусству, этому никто не поверит. Но, как ни взгляни, действительно все в моей жизни переплетено с танцем, с моей профессией, и, вспоминая о любом ярком впечатлении или значительном событии, начинать приходится именно с этого. Даже если я буду рассказывать о собственной свадьбе…

Две даты свадьбы

Мы расписались с Васильевым 3 июня 1961 года. У меня на следующий день вечером был назначен спектакль «Лесная песня», поэтому в ЗАГС я помчалась прямо с репетиции. Заявление мы с Володей подавали, как положено, за три месяца, и тогда, конечно, еще не знали, что 4 июня мне придется танцевать. А явиться к руководству и сказать: «Снимите меня со спектакля, потому что я замуж выхожу» – мне и в голову не приходило.

Вместе с моей свидетельницей Валей Савиной мы выскочили из театра, поймали такси, едем, и вдруг Валя спрашивает: «А ты паспорта-то взяла?» Нам с Володей тогда оформляли визы в Париж, все документы отдали мне, а я, конечно, из-за этой репетиции про паспорта забыла. Пришлось возвращаться. Но в тот день в Колонном зале прощались с каким-то партийным руководителем, через центр было уже не пробиться, мы застряли и страшно опаздывали… Володя ждал, нервничал, не знал, что подумать. Только и сказал, когда я наконец появилась: «Ты даже на собственную свадьбу умудрилась опоздать!»

Вот мы расписались, друзья, свидетели – Валя, Саша Хмельницкий, Саша Лавренюк, Володя Тихонов – нас поздравляют и уговаривают меня: «Ты хоть шампанского выпей! Свадьба же!» А я такая «правильная» была: «Вы что?! У меня завтра спектакль!!!» Я уже в образ входила, настраивалась. Какая свадьба?! Какое шампанское?! Какие гости?! Сразу из ЗАГСа понеслась обратно в театр на репетицию: все мысли – только о своем балете. В дверях оглянулась – Володя, бедненький, в уголочке стоит понурившись, молча страдает… А настоящая свадьба была у нас только на следующий день, после спектакля. Собрались наши свидетели, мама, Галина Сергеевна и Михаил Маркович Габович – большого гулянья не устраивали, да и ни платья свадебного мне не шили, ни фату не покупали, как-то и не думали об этом. Даже три положенных по закону дня не отгуляли. Уже утром следующего дня мы вылетели в Париж на премьеру фильма «СССР с открытым сердцем».

В этом рекламно-красивом фильме о Москве (совместного советско-французского производства) мы играли молодых артистов балета Катю и Володю, как бы самих себя. Фильм состоял из двух серий: в первой хотели показать Москву, а во второй – отрывки из балетов. Чтобы как-то связать эти части и чтобы не получился обычный «туристический набор», придумали незамысловатый сюжетик. В самом начале фильма на экране возникали колонны Большого театра, а на ступеньках под колоннами крупным планом – мужские ноги в ботинках. Постепенно показывается вся фигура Володи: он смотрит на часы, нервничает, переминается с ноги на ногу. Снова крупный план – сбоку появляются женские ножки в маленьких сапожках на шпильках, тогда такие только-только в моду входили. (Сколько же писем посыпалось ко мне потом из-за этих сапожек! Один пишет: «Умоляю, скажите, где Вы достали такие сапожки, иначе меня бросит жена!» Другой пишет: «Моя любимая девушка сказала, что выйдет за меня замуж, только если я ей достану такие же «черевички», как у Максимовой. Помогите!») Сапожки приближаются к ботинкам, и происходит объяснение, такая игра ног: мужские топают, сердятся, а женские легко порхают, успокаивают. Наконец сапожки поднимаются на мысочки, камера отъезжает, и видно, как мы с Володей целуемся на ступеньках Большого театра. Хотя на самом деле поцелуя не было, я только потянулась к нему, и все. Потом показали наши прогулки по улицам и площадям Москвы, как мы едем в метро, заходим в ресторан, делаем покупки (в магазине заранее повесили мое платье, и я его как будто покупала). В другом эпизоде Володя, ожидая меня в парикмахерской (где я, тоже «как будто», делала прическу), листал журнал, в котором видел фотографии оленьих упряжек. И тут сразу шли кадры северных оленей, тундры, снегов. Он переворачивал страницу, видел снимок парохода – и на экране уже плескалась волжская волна, покачивались лодки с рыбаками. Таким образом зрителю показывали не только Москву, но и Россию, а мы становились связующей нитью всего сюжета. Заканчивались наши прогулки (а с ними и первая часть фильма) на Ленинских горах в университете, на Новогоднем балу. В этом храме науки мы встречали новых друзей и приглашали их в храм искусства – Большой театр.