Мадам Оракул

– Чего вы в конечном итоге добиваетесь? – полюбопытствовала я.

– Ответ прост, – изрек он. – Денег и власти.

– Ну, денег у меня немного, – сказала я, – а власти и вовсе никакой.

Но Фрезер Бьюкенен не мог в это поверить. Он ненавидел знаменитостей, считал, что они его принижают. У них у всех, заявил он, даже у кумиров-однодневок, полно и денег и власти. Зато таланта никакого – во всяком случае, не больше, чем у других. А следовательно, их благосостояние добыто обманным путем, и они просто обязаны поделиться наворованным. Особенно сильно его возмущали «Мадам Оракул» и мой издатель – Фрезер не сомневался, что публикации я добилась исключительно благодаря гнусным женским уловкам.

– Он вечно где-то откапывает неизвестных молодых писательниц, – сказал Фрезер за четвертым бокалом. – И обязательно помещает на обложку огромную фотографию; лицо, шея и ниже, до самого бюста. А они, по сути, никто, пшик на ровном месте. Куклы бесталанные.

– Вам бы следовало заняться литературной критикой, – сказала я.

– Что? – вскричал он. – И бросить практику? Доходы не те. – Он не употреблял слово «шантаж», и о людях, на которых у него был «материал», отзывался как о «клиентах».

– А кто у вас еще? – спросила я, широко распахивая глаза. Пусть понежится в лучах славы.

Тут он и допустил ошибку: вытащил свою черную записную книжку. Так я узнала о ее существовании.

– Разумеется, я не могу выдать вам их секреты, – сказал он, – так же как ни за что не выдал бы ваши. Но чтобы вы имели представление… – Он зачитал семь или восемь имен. Я изобразила должное потрясение. – Ну вот, например, господин, – продолжал Фрезер, – на первый взгляд, чист как стеклышко. Я потратил на него полгода, но оно того стоило. Что оказалось? Попки маленьких мальчиков, вот что. Ничего особенного, так я полагаю, если спокойно относиться к вещам подобного сорта. Если долго копать, обязательно что-нибудь да выкопаешь. Однако вернемся к делу.

Мне просто необходима эта записная книжка. И мой единственный шанс – подольше продержать Фрезера в баре, чтобы он как следует напился, а после вытащить книжку из кармана его пиджака. Я заметила, куда он ее положил. Одно плохо: я и сама немного пьяна.

После долгой оживленной беседы, которая с каждым новым бокалом становилась все более неторопливой и кружной, мы сошлись на двадцати процентах от моего дохода. Я обязалась посылать ему копии документов о своих гонорарах; чтоб без обмана, сказал он. И добавил:

– Считайте меня своим агентом. – Аналогичная договоренность была у него и с несколькими другими писателями.

Когда мы встали из-за стола, он учтиво положил руку на мою задницу.

– У вас или у меня? – спросил он, пошатываясь. – У вас, разумеется, – ответила я. – Я замужем, забыли?

Все оказалось куда проще, чем мне представлялось. Я подставила ему ножку на крыльце его фешенебельного многоквартирного дома и, помогая подняться, вытащила записную книжку из кармана. Потом вошла вместе с ним в лифт, подождала, пока дверь начнет закрываться, а в самый последний момент выскочила и выбежала на улицу. Я тоже упала и порвала подол, но в остальном все обошлось. Я прыгнула в такси. Дело сделано. Ловко, как в кино. Почти.

Когда я вернулась, Артур был дома. Из кабинета доносилось «тра-та-та-та» его пишущей машинки. Я заперлась в ванной, сняла платье и стала листать записную книжку. Черная кожаная обложка, никаких надписей, золотой обрез. Мельчайший, как тараканьи следы, почерк. Почти не интересуясь поразительными открытиями Фрезера Бьюкенена, касавшимися других, я лихорадочно искала информацию о себе.

Записи велись, как дневник, по датам. Ценные сведения были помечены звездочками; все прочее представляло собой несколько бессвязные соображения самого Бьюкенена. В большинстве случаев он пользовался одними инициалами:

Дж. Ф. – «знаменитая» авторша пресловутой «Мадам Оракул». Встретились на вечеринке, претенциозное сборище художников. Фигура – кирпичный дурдом. Рыжие волосы, крашеные, конечно, большие сиськи; без конца в меня ими тыкала. Изображает дурочку, глупый смех, все время оглядывается через плечо. По сути – пожирательница мужчин, сразу ясно. Про свое «произведение» говорит уклончиво, надо будет почитать. Муж – Артур Фостер, пишет для «Возрождения», чванливый болван.

Ниже:

Примерный доход:?? Не особо много, но она может выбить что-то из Фостера. *Узнать девичью фамилию.

Еще ниже: