Мадам Осень

Она пыталась шутить, но даже невооруженным взглядом было заметно, как ей плохо. Монах бросал на нее испытующие взгляды, вспоминая, как увидел ее впервые несколько дней назад на памятной встрече, где она была с парнем… как его? Ростислав, кажется. Она была оживленной, смеялась, держала его за руку… а потом пришла Алена… прилетела как метеор, и все вспыхнуло ей навстречу, а Лара сразу померкла. Та Лара и Лара, сидящая сейчас перед ними, были разительно не похожи, они были двумя разными женщинами. Монах еще тогда подумал, что Ростислав… как бы это поделикатнее… птица не ее полета и герой не ее романа и что их связывает, одному богу известно. Бесцветная дурнушка Лара и красавец Ростислав! Хотя случается, случается… жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что только диву даешься: да кто ж это там сверху намутил такое? А теперь наблюдает, посмеиваясь в бороду. А вот ей, похоже, не до смеха. Поссорились? Разбежались? Глазки блестят, держит себя в руках, если бы не они, выплакалась бы всласть… за стеллажами, среди книг, в родной стихии. И кофе просыпала… руки дрожат. Им хорошо, выплакалась — и свободна, подумал Монах. И с отцом дружит, вместе обсуждают сюжеты. Писатель обсуждает сюжеты не с женой, а с дочкой, негласная оппозиция: стареющий писатель и скромная соратница-дочь против ослепительной мамаши… и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто берет верх. Сильный и бессовестный всегда сверху. Он вспомнил, как Алена откровенно заигрывала с Ростиславом… та еще штучка! И похоже, перца добавляло то, что он парень дочки… ее это забавляло. И кто бы устоял? Не это ли причина… Он взглянул на печальное лицо Лары…

— Не инструкция, а скорее маленькая подручная энциклопедия, — самодовольно сказал Добродеев. — Малюсенькая такая! — Он показал на пальцах, какая именно.

— Для «Вечерней лошади»?

— Для нее, родимой. Поможешь? Ты же перечитала все книги отца.

— Если смогу… — Лара пожала плечами.

— Тогда поехали! Тут у меня список всяких убийств, я читаю, а ты говоришь, где было подобное убийство.

— В романах отца? — уточнила девушка.

— В романах отца. — Он надел очки. — Слушай. Итак, убийство мужчины, орудие керамическая ваза, закрытая комната. — Он поднял на нее глаза. — Было?

— Кажется, было. Сейчас… Роман «Остывший пепел». Закрытая комната, тело нашли через три дня, орудие убийства хрустальная ваза, убийца — брошенная любовница.

— Прекрасно! — обрадовался Добродеев. — Идем дальше. Жертва — мужчина, упал с балкона, возможно, был сброшен.

Лара покачала головой.

— Не припоминаю. Нет, балкона не было.

— Прекрасно. Далее. Отравление газом, возможно, самоубийство.

— Не было.

— Яд, коньяк, таинственный посетитель!

— Было. Таинственная посетительница. Месть. Роман «Западня».

— Отлично! Номер пять. Жертва — женщина средних лет, одинокая, орудие убийства — нож, убита в собственной квартире… Много крови, — добавил для колорита.

— Нет вроде… нет! Не было.

Добродеев дочитал список до конца, но других аналогий между жизнью и романами выявлено не было.

— Спасибо, Ларочка, ты даже не представляешь себе, как ты нам помогла! И время уделила, и кофейку налила, спасибо! — соловьем разливался Добродеев.

— Не за что, была рада помочь. — Она встала, давая понять, что пора прощаться.

— У нас просьба, — сказал Монах, которому показалось, что на ее лице появилось облегчение. — Можно взять все книги вашего отца за… последние три-четыре года? Сколько их?

— За три-четыре года… — Она задумалась. — Наверное, восемь или десять. Вам все?

— Все, Лара. На пару дней, если можно.

— Можно. Подождите, я принесу.

Лара вышла, они остались одни.

— Ты собираешься их все читать?

— Я системный аналитик, — сказал Монах. — Я за анализ и систему. Хотя бы просмотрю. Никогда не полагаюсь на информацию, полученную от свидетеля. Тем более от женщины. Поделим по-братски и просмотрим. Не боись, Лео! Два попадания уже есть… даже три с «Братиславой»! Мы на верном пути. Сейчас главное — не упустить ни одной детали. Помнишь, где кроется враг рода человеческого? То-то.

Спустя полчаса они, нагруженные книгами, покинули пределы библиотеки. Долго прощались с Ларой на крыльце; Добродеев расцеловал ее в обе щеки, Монах с чувством пожал руку и пообещал, что все будет хорошо. На лице девушки рисовались досада и нетерпение.

Распрощавшись наконец, они перешли через дорогу, пересекли площадь и взяли курс на явочную квартиру к Митричу.

— И перекусить не грех, — заметил Монах. — Нам предстоит мозговой штурм, Лео.

— Неплохо бы кофейку, — сказал Добродеев. — Приличного!

— Само собой, — согласился Монах.

… — Итак, что мы нарыли? — вопросил Монах спустя полчаса, оторвавшись от бокала с пивом.