Мадам Пикассо

Ева втайне закатила глаза от его снисходительного тона. Она понимала, что Луи пытается оградить себя на тот случай, если кто-нибудь упомянет о вечере, проведенном с Фернандой. Еве хотелось посмотреть ему в глаза, но она не могла себя заставить это сделать. Ее друг, ее первый знакомый в Париже, теперь стоял рядом, лгал ей и неуклюже заметал следы.

Среди парижской молодежи считалось особым шиком получать от жизни все мыслимые и немыслимые удовольствия, но Ева в душе была совершенно другим человеком. То, что произошло между ней и Пикассо, было совсем не похоже на все остальное.

Когда они продвигались через толпу гостей, она почти сразу же заметила Пикассо. Он выглядел более величественно, чем кто-либо из присутствующих. Сейчас он сидел за большим столом в центре комнаты и был погружен в глубокомысленную беседу с Гертрудой, Алисой и незнакомым мужчиной в очках и с темной бородой.

– Вон Пикассо вместе с Анри Матиссом, – восторженно прошептал Луи и повел ее к ним через толпу. – Какая блестящая возможность! Только не испорти ее и не отвлекай их глупыми разговорами, не имеющими отношения к живописи.

Хотя его замечание раздосадовало Еву, она могла смотреть лишь на Пикассо, лучившегося невероятным мужским обаянием, в аккуратном твидовом пиджаке и белой рубашке с открытым воротом. Его темные волосы были гладко зачесаны назад, а черные глаза внимательно смотрели на Матисса. Ева надеялась застать его здесь и обнаружила, что улыбается, когда он поднял голову и увидел ее.

– Маркуссис, мадемуазель Умбер, прошу к нашему столу, – произнес Пикассо. – Разумеется, вы знакомы с мсье Матиссом.

– Я… мы не имели такого удовольствия. Но у меня есть тысяча вопросов, – с излишним рвением отозвался Луи, когда Пикассо встал и великодушно предложил Еве собственный стул. Луи на какое-то время остался стоять рядом с ним.

Взгляд Пикассо был устремлен на Еву, но Луи был слишком зачарован присутствием Матисса и не замечал этого. Вскоре Гертруда встала, но прежде чем она успела предложить стул кому-то из них, Пикассо быстро занял место рядом с Евой.

– Пожалуйста, мсье Маркуссис, возьмите стул Алисы. Я уже давно утомила этих двух джентльменов разговорами о своей книге. Уверена, они с радостью вернутся к обсуждению живописи. Пойдем, Алиса. Только что пришла Айседора Дункан со своим любовником, нам нужно поприветствовать их.

Они с Алисой отошли от стола. Ева ощущала невидимую энергию, пульсировавшую между ней и Пикассо. Это ее обеспокоило. Невозможно было сохранить ясность мыслей, когда он находился так близко. «Если бы он только знал об этом», – подумала она, стараясь собраться с силами.

Луи принялся засыпать Матисса и Пикассо вопросами о формах и пропорциях. Пока они терпеливо отвечали ему, Ева отвлеклась: кто-то прикоснулся к ее плечу, сзади послышался женский голос. По ее спине пробежал холодок, а выражение лица Пикассо изменилось, и она поняла, кто стоит за ней, еще до того, как обернулась.

Фернанда была одета в бежевое шелковое платье с жемчужным ожерельем, а ее волосы собраны в замысловатый узел, подчеркивавший изящный изгиб шеи. Она дышала непринужденной чувственностью и снова напомнила Еве о том, какие они разные. Как только она приблизилась к ним, разговоры тут же прекратились.

– Какой милый сюрприз. Я и понятия не имела, что вы тоже будете здесь, Марсель. Кажется, будто прошла целая вечность! Ах, и Маркуссис тоже с вами, – Фернанда обменялась с ним дружеским объятием, когда он поднялся ей навстречу. – А теперь, джентльмены, с вашего разрешения, я украду у вас Марсель, и мы немного посплетничаем. Я ничего не знаю о том, что происходило с вами после представления в цирке Медрано, и у меня есть несколько собственных историй, которые могут показаться вам интересными.

– Помни, что я сказал, ma cherie[47]: не придавай значения слухам обо мне, – прошептал Луи на ухо Еве.

Прежде чем Ева успела возразить, Фернанда увлекла ее за собой в угол комнаты возле окна и большого горшка с папоротником. Она расцеловала ее в обе щеки и взяла за руки, словно они были сестрами.

– Как поживаете, mon amie?[48] Вы потрясающе выглядите. Мистангет сказала мне, что отвела вас к отличному парикмахеру, но я подумать не могла, как он вас преобразит.

– Спасибо, – отозвалась Ева, не вполне уверенная в том, что это был комплимент.

– Как ваши дела?

– Очень хорошо. В последнее время приходится много работать.

– По-прежнему в «Мулен Руж»?

– Да. Меня официально назначили помощницей костюмера, и я занимаюсь актерским гардеробом.

– Как прелестно. Хотите выпить? Я бы определенно не отказалась. Знаете, я обожаю Гертруду. Она всегда готова поддержать моего Пабло, но это бывает так утомительно, не правда ли?