Made in France

— За каким дьяволом тебя туда понесло? — негодовала Мадлен, колотя палкой по кровати.

— Я тебя спасал!

— Ты не в том возрасте, чтобы геройствовать!

— Да я же его почти сцапал! Кто же знал, что у него деревянная нога?

— И заработали себе перелом обеих рук! — вмешалась мадемуазель Фишер. — Пусть это послужит вам уроком! Носиться по коридорам, как мальчишка-сорванец!

— И как теперь, спрашивается, мы отпразднуем восьмидесятилетие супружеской жизни? — гневно проговорила Мадлен. — Кто обещал мне ремейк первой брачной ночи? Чемпион!

— Зря беспокоишься. Вспомни лучше, что было на съемках "Нудистки по имени Клаудиа". Сцену в будуаре! Я работал вообще без рук!

— Тебе тогда было двадцать лет!

— Зато у меня появился опыт!

— Да ты же на ногах не стоишь!

— Подумаешь! Попробуешь изобразить амазонку!

— Ты забыл, что я тоже на ногах не стою?

— Ох, Мадлен… Похоже, мы с тобой того…

— Чего — того?

— Стареем, вот чего.

В этот миг в процедурной появился профессор Шлокофф. Перед собой он толкал передвижное кресло, в котором сидел насмерть перепуганный старик.

— Месье и мадам Дефланель! Я искал вас. Познакомьтесь с новичком. Это месье Кустей. У него за плечами — блестящая карьера в театре на Люксембургском бульваре.

— Новичок! — радостно хихикнул Шарль. — Новичкам полагается устраивать веселые розыгрыши!

— Об этом позже. А пока месье Кустей хотел бы вас кое о чем спросить. Однако, поскольку у него отсутствуют голосовые связки, он поручил задать свой вопрос мне.

— Я вас слушаю.

— Конечно, это мелочь… И вам она наверняка покажется пустяком, но… Месье Кустей желает знать, не собираетесь ли вы вернуть ему его ногу.

Четверг 22 апреля, 19.00 — набережная Орфевр

"Встречаемся на набережной Орфевр"… В ушах Феликса эта реплика инспектора звучала музыкой из детектива. Недурно было бы, если бы сейчас на город опустился густой туман. Феликс ясно представил себе фигуру Галашю, застывшую под разбитым фонарем, с лицом едва освещенным огоньком сигареты. Подошел бы также проливной дождь, хлещущий косыми струями по плечам инспектора, угрюмо стоящего в насквозь промокшем плаще, а заодно — по хмурым лицам случайных прохожих. В крайнем случае его устроил бы ледяной ветер, охапка кружащих по мостовой опавших листьев и воющий пес. Ну, просто для атмосферы. К сожалению, в тот четверг 22 апреля на набережных Сены в семь часов вечера стояла прекрасная погода. Катили велосипедисты, в огромных количествах вышагивали беременные женщины, разгуливали голуби, кося безумным глазом и выводя идиотские рулады. Одним словом, обстановка была самая что ни на есть обыкновенная. Даже Эрнест Галашю, одетый почему-то несколько неряшливо, больше походил на банковского служащего, чем на сыщика из учреждения, расположенного в доме номер 36.

— Виржиль не с вами? — спросил инспектор злобным голосом человека, задающего глупый вопрос.

— Видите ли… Братья разделились… — забормотал Феликс смущенным голосом человека, пытающегося дать на него умный ответ.

— Я же приказал вам оставаться вместе!

— Он решил иначе. Это ведь он — полицейский.

— Кхм… Ну да, в каком-то смысле… — промямлил Галашю.

— Простите, не понял?

Инспектор огляделся, словно проверяя, не подслушивает ли кто, и шепотом сказал:

— Только никому не говорите. Он три раза провалился на вступительном конкурсе. Я беру его с собой на задания, чтобы он поучился.

— А разве так можно?

— А вот уж это не ваше дело! Только попробуйте кому-нибудь проболтаться! Обещаю вам еще один сеанс развлечений в холодильнике!

— Вы угрожаете мне пыткой?

— Ну угрожаю, и что с того? У каждого свои вкусы! Ладно, хватит об этом. Сейчас позвоню Виржилю, выясню, где он, а потом вы расскажете мне, что вам удалось разузнать.

Инспектор отошел на несколько шагов и завел оживленный телефонный разговор, постукивая себя по лбу сначала рукой, потом трубкой и, наконец, фонарным столбом. После этого он вернулся к Феликсу.

— Ну что?

— Все в порядке. Он с шести часов ждет нас на набережной Бранли. Я велел ему составить отчет.

Письменное задание — пусть потренируется. Теперь докладывайте. Что насчет вашего подозреваемого?

Феликс объяснил, что его тройняшка доехал на метро до Северного вокзала, затем зашел в супермаркет "Монопри" на улице Эдвиж Фенеш, где приобрел веревку и большой моток скотча, после чего проследовал в широко известное заведение — книжный магазин Норбера Мутье под названием "Кинокомиксы".

— Что еще за Норбер? — удивился Галашю.

— Норбер Мутье! Издатель журнала "Монстр Б". Он даже снял пару-тройку фильмов. Может, видели его "Трепанатора"?

— Боже упаси. И что ваш тройняшка там делал?

— Я не стал заходить внутрь, чтобы он меня не раскрыл. Но заметил, что он вынес из магазина DVD-диск. Потом он свернул на Страсбургский бульвар и пошел в кино. Тут-то я и понял, что с ним дело нечисто. Потому что он пошел не просто в кино… — Феликс понизил голос и для пущего саспенса сделал паузу.

— Ну? Рожайте уже! — брюзгливо поторопил его Галашю, который ни черта не смыслил в саспенсе.