Читаем Made in France полностью

Made in France

Феликс. Эмиль болтал не закрывая рта, изливая свой гнев на мир кино, обрекшего его прозябать в неизвестности. Потом вдруг понес какой-то бред насчет того, зачем ему понадобились макабрические мизансцены убийств. Убийцы и режиссеры, твердил он, стремятся к одному и тому же: хоть на несколько мгновений ощутить себя богами.

Мирей. Здание, куда мы приехали, пребывало в ужасающем состоянии. Но едва я дотронулась рукой до двери, густо исписанной пакостями, как мой материнский инстинкт забил тревогу. Здесь был Феликс, и ему грозила опасность! И тогда я бросилась вперед — спасать своего сына!

Феликс. Пока Эмиль, кружа по залу, разливался соловьем, я начал потихоньку перепиливать стягивавшие меня путы — благо из раскуроченного сиденья торчала железяка. И вот, когда веревка уже почти перетерлась, в коридоре раздался громкий шум…

Мирей. Ну и грязюка там была, ужас! Я взмолилась, чтобы у меня из-за Феликса не начался приступ астмы.

Софи. В глубине коридора, сбоку от разбитого окошка кассы, виднелась двустворчатая дверь.

Феликс. "Приехали!" — закричал Эмиль и с довольным видом добавил: "Побудут в заложницах, пока вы не выполните моих указаний".

Мари-Жо. Чем ближе мы подходили к дверям, тем громче становился шум. Там явно кто-то был.

Феликс. Веревка, наконец, лопнула, и я бросился на Эмиля. Однако он, продемонстрировав неожиданную резвость, увернулся и наставил на меня оружие.

Мари-Жо. Дверь была закрыта. Судя по доносившимся из-за нее звукам, там ссорились двое мужчин. Одного из них я узнала по голосу — это был Феликс.

Софи. Мне показался знакомым и второй голос — я ведь слушала запись интервью, которое Эмиль Гаригет давал Феликсу. У меня не возникло и тени сомнения — вторым был Эмиль!

Мари-Жо. "Вы, паршивые крысы! Я вас разоблачил — вы явились завоевать Землю! — вопил Эмиль, у которого, похоже, снесло крышу. — Отныне вы будете делать, что я вам прикажу! — продолжал разоряться он. — Или я испепелю вас смертоносными бета-лучами!"

Мирей. "Ваша карта бита, Эмиль! Бросайте оружие!" — приказал ему мой сын, которого я с детства приучила никому не давать спуску!

Софи. Мы с Мари-Жо попытались вышибить дверь, но у нас ничего не получилось. Между тем ссора разгоралась все жарче.

Мари-Жо. "Молись своим богам, космический койот!" — закричал Эмиль. Мы услышали звуки борьбы, потом вопль, потом грохот.

Мирей. Я вознесла молитву Богородице, призывая Ее на помощь.

Мари-Жо. И тут раздался выстрел.

Софи. А сразу после — мертвая тишина.

Мари-Жо. От страха мы застыли, не в силах пошевелиться.

Софи. В замочной скважине повернулся ключ. Мы затаили дыхание, гадая, кого сейчас увидим.

Мирей. Пречистую Деву Марию, кого ж еще? Это ведь благодаря Ей Феликс остался цел и невредим. Когда он появился на пороге, вид у него был самый воинственный. Как будто схватка со Злом преобразила его.

Софи. Он сурово оглядел нас и сказал, что надо уходить, потому что Эмиль подстроил нам ловушку. Схватил за руку мать и повлек к выходу. Мы двинулись за ними.

Мари-Жо. И вовремя! Не прошло и нескольких секунд, как у нас за спиной громыхнул взрыв. В здании вспыхнул пожар, и огонь начал распространяться с умопомрачительной скоростью.

Мирей. Феликс сохранял поразительное спокойствие. Он вывел нас из здания и укрыл в безопасном месте на другой стороне улицы. Достал мобильник и вызвал пожарных. Он был бесподобен!

Мари-Жо. Но, пока они добрались, огонь спалил здание дотла.

Софи. Жуткая картина… Балки обрушивались одна за другой, как будто рассыпался карточный домик.

Мари-Жо. А вскоре обвалилась и крыша, рухнув вниз, в пылающую магму.

Софи. От здания остались одни головешки. Они и стали могилой Эмиля Гаригета — человека, умершего дважды.

А в это время в Кнокке-ле-Зут…

"Виновный наказан — да здравствует разум!" — провозгласил г-н Юбер С. Зевнул и посмотрел на часы. "Н-да… — хмыкнул он. — Кто убийца, я догадался еще три часа назад. Стоило тратить время…"

Г-н Юбер С. еще поворчал на автора, не сумевшего придумать действительно неожиданную развязку, но в спальню так и не пошел. Что-то мешало ему начать спокойно готовиться ко сну. Он взглянул на книгу, которую все еще держал в руке, полистал ее и недоверчиво нахмурил брови. Там оставалось еще страниц тридцать… Как это понимать? Автор припас ему какой-то сюрприз? Ох уж эта мания копировать американские романы с двумя, а то и тремя концовками! А бедный читатель страдай…

И в порыве самопожертвования, делающем честь роду человеческому, г-н Юбер С., решив испить до дна горькую чашу французского литературного оскудения, перевернул страницу…