Made in France

Вторник 4 февраля, 15.00 — улица Муфтар

Софи смотрела фильм около получаса, когда на нее вдруг навалилась дремота. У "Адского доктора Зет" явно были проблемы с динамикой действия. Сюжет развивался настолько вяло, что Софи сама не заметила, как начала клевать носом.

Чтобы взбодриться, она стала думать про "Приют страха". Феликс не показывал ей рабочие позитивы, говоря, что хочет сделать сюрприз. Она надеялась, что фильм удастся. Во всяком случае, что Феликс не будет слишком разочарован. За эти девять месяцев в нем прибавилось уверенности в себе. Он даже как будто позврослел. Обидно будет, если картина провалится и все пойдет насмарку.

А что было, пока шли съемки, вспоминала Софи. Какую бешеную энергию развил Феликс, практически заменивший режиссера и не позволивший Будини-младшему наплодить морских монстров. С каким воодушевлением работали обитатели "Приюта", к которым, узнав их получше, она не могла не проникнуться симпатией (разумеется, за исключением свекрови, — это было бы уже чересчур). Какие чудеса раннего развития показала Зоя, буквально в мгновение ока сумевшая разобрать на детали две камеры и один софит! Прекрасные воспоминания… Но прогнать сонливость они не помогли, и Софи прикрыла веки. Н-да, фильм про доктора Зет оказался очень так себе…

Примерно так думала Софи, когда Эмиль на экране произнес реплику, заставившую ее подскочить на месте и едва не спровоцировавшую родовые схватки.

Вторник 4 февраля, 15.00— "Приют Святого Луки"

Профессор Шлокофф наслаждался. Истекали его последние минуты в рабочем кабинете. Вечеринка по поводу предпремьерного показа станет пиком его карьеры. Уже назавтра он уйдет на заслуженный отдых. Он не сожалел о том, что принял такое решение. Нет, он не из тех, кто станет до последнего цепляться за высокий пост. Напротив, он с большой радостью посвятит себя любимому занятию — таксидермии. Подальше от медицины, подальше от стариков, подальше от всего на свете. Наконец-то он станет свободным.

Он покидал директорское кресло в блеске славы. Последние девять месяцев его имя не сходило с газетных страниц. Дело "Приюта Святого Луки" наделало немало шума в СМИ. Публика с нетерпением ожидала выхода фильма, и Шлокофф дал десятки интервью. Лишь одно его немного тревожило. Ему сегодня приснился страшный сон. Накануне вечером во время устроенной им прощальной вечеринки он выпил лишнего, а потому не очень хорошо помнил, что там происходило. И вот во сне ему явилось, что в самом конце пирушки — он уже изрядно нализался — он разговорился с мадемуазель Фишер и, поддавшись благодушному настроению, ляпнул ей что-то совсем уж несообразное…

Он даже засмеялся — приснится же такое! В этот миг в кабинет, весело напевая, вошла мадемуазель Фишер. Нежно поцеловав профессора в лобик, она положила перед ним конверт.

— Что это? — преодолевая горловой спазм, спросил Шлокофф.

— Свадебное приглашение! Я заготовила триста штук. Ты ведь поможешь мне разослать их, милый?

Вторник 4 февраля, 15.15 — улица Муфтар

Софи несколько раз прокрутила поразивший ее эпизод. Снова и снова, как заевший автомат, она нажимала на пульте кнопку "Назад", но глаза и уши отказывались воспринимать информацию. Эмиль Гаригет в рыжем парике и с фальшивым носом стоял напротив пластмассового тотемного столба, к которому были привязаны медузоподобные марсиане. Он ухмыльнулся, разгладил раздвоенную бороду, ткнул в пленников пальцем и произнес замогильным голосом:

"Вы, паршивые крысы! Я вас разоблачил — вы явились завоевать Землю! Отныне вы будете делать, что я вам прикажу! Или я испепелю вас смертоносными бета-лучами!" Затем он перевел взгляд на предводителя пришельцев: "Молись своим богам, космический койот!"

Софи в очередной раз просмотрела сцену и испугалась, что сейчас родит.

Где-то она это уже слышала.

2 "Секрет мумии" (Иван Кардосо, 1982)

Вторник 4 февраля, 22.30 — кинотеатр "Броди"

На экране вспыхнули финальные титры. "Кинокомпания "МясКо" благодарит свиней, предоставивших гемоглобин для использования при создании спецэффектов". Публика зашевелилась. "Во время съемок ни один пожилой человек не подвергся дурному обращению". Раздались первые робкие хлопки. "Фильм посвящается памяти кота-парашютиста Красуцкого". Наконец в зале вспыхнул свет, и зрители разразились бурными аплодисментами.

Софи хлопала вместе со всеми, но на душе у нее было неспокойно. Концовка фильма лишь всколыхнула утихшую было тревогу. Актер, игравший Эмиля Гаригета, в точности воспроизвел все те реплики адского доктора Зет, что она слышала днем. Здесь были и "паршивые крысы", и "смертоносные бета-лучи" — весь тот бред, что нёс Эмиль девять месяцев назад в кинотеатре "Руаяль Гаригет", угрожая Феликсу. Одни и те же выражения, одни и те же интонации.