Мадемуазель Каприз (СИ)

— Ага, Фабьен! — Жозэ хлопнула в ладоши, — попался! И что ты теперь скажешь? Хотя, мадемуазель Лефевр, не обольщайтесь, он всегда сумеет выкрутиться.

— Вот именно. Дело в том, что приключения следовали одно за другим. Вся моя жизнь — это одно непрекращающееся приключение.

— Как вам повезло, — съехидничала Валентина, — но должно быть, это немного утомительно путешествовать из одного людоедского котла в другой.

Все расхохотались.

— Погодите, я как раз вспомнил еще одну леденящую кровь историю. Сейчас я ее вам расскажу. Когда я купался в Атлантическом океане и на меня напало целое стадо акул…

Ему не удалось окончить фразы, она потонула во всеобщем веселье. У Валентины даже слезы на глазах выступили. А Жозэ не смолчала:

— Стадо коров, братец. Ты перепутал.

— А что тогда? Табун?

— Косяк, — покатывалась от хохота сестра.

— Ах да, стая. Ну конечно, я просто оговорился. С кем не бывает. Так вот, на меня напала целая стая акул. Их было не меньше дюжины и я не сразу сообразил, что делать.

— Молиться, — вставила Жозэ, — ты много знаешь молитв? "Отче наш" было бы в самый раз.

— Да нет, он уплыл от них, — заметил дядя, знакомый со многими историями племянника.

— На мачту залез, — добавила тетя.

— Но там не было корабля, — возразила Валентина.

— Не спешите, мадемуазель, сейчас он скажет, что просто не успел сказать об этом.

— Тогда уж скорее на пальму.

Все снова рассмеялись.

— Дайте мне сказать, — вмешался Фабьен, — вы все неправы. Я хотел уплыть, но акулы окружили меня со всех сторон. Они уже раскрыли свои огромные пасти, а зубов, я скажу вам, в них было видимо-невидимо.

— Какое прожорливое стадо, — снова не выдержала и съязвила Жозэ.

Ее брат сделал обиженное лицо:

— Я не стану рассказывать, раз вы все время меня перебиваете. Особенно ты, Жозэ.

— Неужели? Да ты просто еще не придумал, что было дальше. Тем более, что мы уже перебрали все возможные варианты.

— Нет, мы еще не сказали, что он стрелял в них из пушки, — внес долю разнообразия месье Торрель.

Подождав, пока новый взрыв смеха затихнет, Жозэ сказала:

— Ладно, дадим ему время придумать окончание истории. Это будет справедливо. Думаю, до завтра ты как раз успеешь это сделать Фабьен. А мы тем временем придумаем с полсотни новых вариантов твоей борьбы со стадом акул.

— Хватит повторять мою оговорку, — нахмурился ее брат.

— У меня тут родился экспромт, — прошептала девушка, наклоняясь к Валентине, — размышления на тему: "Фабьен и пальма".

Начало столь воодушевило последнюю, что она уже начала хихикать, не в силах сдержаться.

— "Мой глупенький братец на пальму залез"…, - принялась декламировать Жозэ.

— Ну погоди у меня, сестрица, — услышал тот, — это просто безобразие. Этот стишок ты декламировала лет с шести. И нечего выдавать это за экспромт. Это вообще дядя придумал.

— Что же дальше? — выдавила из себя Валентина.

— "Порвал штаны и сразу слез", разумеется, — проворчал Фабьен, — а вы что думали?

Это оказалось слишком и они еще долго не могли вылезти из-за стола, так как корчились от смеха.

Не веселился только Патрик. Чувство юмора в этот день ему совершенно отказало. Он упорно смотрел на Валентину и злился все сильнее. Ну, разумеется, она веселится и смеется, почему бы и нет? А также при этом делает вид, словно его не существует в природе. Опять-таки, почему бы и нет? Она уже использовала его, как ей хотелось и теперь он оказался не нужен. Но нет, это у нее не пройдет на этот раз.

Валентину он подкараулил у дверей ее каюты. Девушка как раз собиралась войти, как Патрик схватил ее за руку и почти силком впихнул вовнутрь.

— Вот теперь поговорим, — зловеще произнес он.

— Вы спятили, — поморщилась девушка, пытаясь освободить свою руку, — ну-ка, отпустите меня. Немедленно.

— И не подумаю. Теперь вы в моей власти. Вы вообразили, что можете вертеть мужчинами так, как вам заблагорассудится. Не выйдет. Теперь вы будете делать то, что я вам скажу. Завтра же мы пойдем к капеллану и он нас обвенчает.

— И не подумаю, — отрезала девушка.

— Вам придется это сделать. И учтите, я еще слишком деликатен с вами.

— Неужели? Ну надо же. Представляю, что было бы, если бы вы не деликатничали. Наверное, нечто ужасное.

— Лучше вам этого не знать.

— Так, все, с меня хватит. Теперь убирайтесь вон. Сию же минуту, иначе я завизжу и сюда прибегут люди. А я скажу им, что вы…

— Вы этого не сделаете.

— Еще как сделаю. Вы меня плохо знаете, — и Валентина выставила вперед подбородок со всей решительностью, на которую только была способна.

— Вам все равно некуда деваться, — после паузы продолжал Патрик, — вы здесь совершенно одна, у вас нет никакой защиты.

— Это я уже слышала. И если вам нечего больше добавить, потрудитесь покинуть мою каюту.

— Вы просто использовали меня, — прошипел Патрик, сузив глаза, — вам захотелось сбежать и вы согласились.

— Да, именно так. Я согласилась сбежать. Но я ни на что больше не соглашалась. Напрягите память и вы, быть может, сумеете это вспомнить. Так что, вам не стоит обвинять меня в том, чего я не делала.

Она шагнула к двери и распахнула ее во всю ширь.

— Ступайте, — не терпящим возражения тоном велела Валентина.