Мадемуазель Синяя Борода

– Ничего, посижу на диете, – усмехнулся Щукин. Он был очень доволен. – Что ж – тьфу, тьфу, тьфу, – скоро мы увидим сентиментального итальянца, который почему-то называет украденную картину своей. Но это ничего не значит, парни! Продолжайте поиски тех, кто работал в музее, меня интересуют новички. Причастен или не причастен синьор ди Монтеверио к краже, а выкрали ее наши, российские граждане. Значит, кто-то специально бывал в музее и хорошенько изучил его оснащение. Очень может быть, что делал он это открыто и вполне официально. Хотя бы одного из грабителей должны были видеть в музее. Интересно, где воры сейчас? Вывезли картину из города или нет?

Лада прикрыла веки от ветра, попадавшего ей в лицо из открытого окна автомобиля. Когда особенно сильные порывы перехватывали дыхание, отчего на секунду замирало сердце, она изумленно распахивала глаза, словно не понимала, где находится… В один из таких моментов ей вспомнился недавний разговор с приятельницей.

– Как! – ужаснулась Таня, когда Лада исповедалась ей. – Ты решилась на измену мужу? С твоими-то моральными принципами?

– Ну да. А почему – не смогу ответить.

– Измена, любовница… – покривилась Татьяна.

– Знаю, знаю! – запротестовала Лада, замахав руками и заходив по коридорчику, где подруга курила. – Звучит действительно пошло. А мне надоела праведность! Ни радости от нее, ни морального, ни физического удовлетворения.

– Конечно, ты не первая изменила мужу… Из мировой литературы я знаю, что будет потом. Сначала ты пожалеешь, потом тебе станет стыдно, ведь подобное просто так не проходит…

– Это будет потом, – нервно возразила Лада. – Собственно, о чем я пожалею? О том, что тосковала по элементарному вниманию? Что наконец ощутила себя женщиной, а не ходячим памятником всем дурам планеты? Нет, жалеть мне будет не о чем.

– Но сам факт обмана… Ну, не знаю. Уф, извечная бабская тема – муж, как присоска, вытягивающая из тебя энергию. Куда от этого деться? Только упасть в объятия другого.

– Ты прекрасно все понимаешь, – улыбнулась Лада.

…– Куда мы едем? – посчитала она нужным спросить сейчас Диму, сидя рядом с ним в его машине и отгоняя от себя свежие воспоминания, ведь разговаривали они с Таней всего-то полчаса назад.

– Ко мне, – сказал он. – Я скучал и думал о тебе весь день. Возьми.

– Что это? – спросила Лада, глядя на небольшой предмет в его руке.

– Телефон. Сто раз хотел поговорить с тобой, но на телефон музея неловко было звонить, не хочу компрометировать тебя.

– А я… я не умею им пользоваться, – смутилась Лада, беря дорогой подарок.

– Сейчас приедем, научу. Это просто.

4. Четыре дня спустя

Прошли эти четыре дня для Архипа Лукича Щукина, следователя прокуратуры, практически бесплодно. Проверки, сверки, опросы… и ни одного подозреваемого. Самое большое достижение – был вычислен рост преступников по видеозаписи. Рост одного из грабителей (того, который отключил сигнализацию и видеокамеры) был примерно метр семьдесят пять, а его напарник был высоким, под метр девяносто. Но преступников не найдешь по одному росту. Сантехники, полотеры, электрики и монтеры, в общем, те, кто работал в музее от случая к случаю и постоянно, на все вопросы ответили: нет. Одновременно опрашивали жильцов из домов напротив музея, не видели они случайно, как из музея ночью выходили двое мужчин, неся в руках плоский предмет… Тот же результат – нет, нет и нет. Просто привидения какие-то, а не воры! Прошли в музей незамеченными, вышли через закрытые двери, унесли картину вместе с рамой, а никто ничего не видел. Или люди не хотели связываться с прокуратурой, потому и не желали делиться информацией, предвидя массу неудобств из-за этого.

Вдобавок Архипа Лукича настораживало следующее: за четыре дня шар земной можно облететь несколько раз, а Монтеверио всего-то из Италии до сих пор не прибыл. Закрадывалось подозрение, что итальянский синьор задумал нечестную игру. А если он уже в Москве и договаривается о перевозе картины через границу? Такое ведь вполне возможно. Почему он два раза сказал «моя картина»? Нечаянно сорвалось с языка? Он продал себя от избытка радости, что картину умыкнули? Время, конечно, покажет, но Щукин обязан предусмотреть все варианты, даже невозможные.

Зоя Федоровна отыскала сотрудницу, которая работала со дня основания музея и была свидетельницей того, как нашли портрет любовницы Синей Бороды. Старушка предстала перед очами Архипа Лукича – живое воплощение древности.