Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц

Базарный день был событием, которого жители деревни с нетерпением ждали всю неделю. Здесь никогда не продавали каких-либо экзотических товаров из Константинополя или Сараево, как можно было наблюдать на больших базарах в Кечкемете и Сольноке (хотя война существенно сократила масштабы и разнообразие продаж и на больших базарах). Обычно на деревенском рынке торговали разные мелкие коробейники, которые шли пешком по раскаленным дорогам Венгерской равнины, чтобы продать посуду, приспособления для шитья, растрепанные томики Библии или ванны для купания. Иногда цыгане продавали нотные листы – по филлеру[6] за штуку. Вместе с тем на рынке были и продавцы из числа своих, деревенских, торговавших разной мелочью, и как раз именно они больше всего и интересовали Марицу.

Все утро она придирчиво и педантично перебирала товары на прилавках. Она скрупулезно осматривала при ярком солнечном свете керамические горшки, заглядывала внутрь мисок, демонстративно хмурясь из-за их неподобающе низкого качества, скептически перебирала салфетки для рук, деревянные ведра, половники, декоративные кувшины. Она указывала на занозы, торчавшие из деревянных изделий, и на их необработанные торцы. Глаза всех торговцев и покупателей были устремлены только на нее. Она задавала вопросы так, чтобы всем был хорошо слышен ее будапештский диалект. Она прилагала максимум усилий, чтобы вытравить из своей речи малейший признак деревенского говора. Ни к кому конкретно не обращаясь, она произносила немецкие фразы и выражения, которым научил ее муж из Будапешта. После этого она всякий раз незаметно оглядывалась вокруг, чтобы посмотреть, осознали ли торговцы и посетители рынка, что она человек не их круга, и добилась ли она того, к чему стремилась.

К тому времени, как Марица ушла с рынка, она сделала все от нее зависящее, чтобы весь Надьрев знал, что она вернулась.

* * *

Весна была для повитухи, пожалуй, самым напряженным временем года. Это был не только сезон окота овец и отела коров (ведь тетушка Жужи часто помогала принимать роды и у домашнего скота), но также время сева и молотьбы, когда травмы у смертельно уставших крестьян были вполне обычным делом. У тетушки Жужи был длинный список жителей Надьрева с больными спинами, помощь которым зависела только от нее. Некоторые женщины в деревне умели делать массаж и ставить пиявки от головной боли, но с серьезными недомоганиями, например, спазмами мышц, разрывом сухожилий или даже грыжами могла справиться только тетушка Жужи.

Часто по утрам она отправлялась в лес до восхода солнца собирать травы для приготовления своих настоек. Немало сил она прилагала, чтобы найти белладонну. Вся сложность заключалась в том, чтобы застать это растение в момент цветения, когда его бутоны были насыщены атропином и гиосциамином[7]. Белладонна являлась одной из самых эффективных лекарственных трав, которые знала тетушка Жужи. Она часто применяла ее настойку при лечении застарелых крестьянских болячек.

В этот день тетушка Жужи вернулась со сбора трав к завтраку и вскоре после этого отправилась совершать свой ежедневный обход. Как всегда, она начала с дома семейства Амбрушей.

Повитуха продолжала быть в хороших отношениях с Амбрушами. Спустя восемь месяцев после похорон их внука пожилая пара относилась к тетушке Жужи так же, как и всегда. Старый Амбруш по-прежнему снабжал ее молоком и другими продуктами, а тетушка Жужи и ее сестра Лидия периодически присоединялись к группе кройки и шитья, которую старая Амбруш организовывала у себя в зимние месяцы. Группа «ворон», собравшись, занималась шитьем в гостиной Амбрушей при свете лампы и в эту зиму, как они это делали каждый год, однако Петра, извинившись, на этот раз не принимала в этом участия. Если старая Амбруш и заметила, что ее невестка стала избегать повитуху, то она не стала рассказывать об этом тетушке Жужи.

Повитуха открыла калитку дома Амбрушей, прогнала цыплят со своего пути и для начала направилась к хлеву.

Рядом с ларями для фуража стояли табуреты для доения и помойные ведра, и тетушка Жужи с шумом обошла их, чтобы добраться до верстака Амбруша. В одном из его гнезд Амбруш обычно оставлял для нее несколько яиц. Тетушка Жужи положила оставленные яйца в свою корзину и направилась к дому.

Войдя внутрь, она отдернула занавески, прошла на кухню и открыла шкаф. Она достала из него банку с сухими специями, открыла крышку и набрала для себя полную пригоршню. В другом шкафу она пересмотрела прекрасную посуду Петры. Достав приглянувшуюся ей чайную чашку, она положила ее в свою корзину, стараясь не побить там яйца.