Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц

Доктор Цегеди-младший отодвинул в сторону журнал для регистрации родившихся, который он просматривал, вытащил из общей стопки другой журнал и также открыл его на заранее отмеченной странице. Тетушка Жужи увидела, что у второго журнала были широкие страницы, то есть, это был журнал для регистрации умерших. У нее перехватило дыхание. Что он там смог откопать?

Доктор Цегеди-младший прочел вслух отмеченную закладкой запись, которая касалась смерти новорожденного младенца, прожившего всего несколько минут, прежде чем скончаться. Эту смерть доктор Цегеди-младший рассматривал как часть метода повитухи по планированию семьи.

Тетушка Жужи расслабилась на койке, на которой она сидела. Пружины заскрипели под ее весом, когда она с удовольствием поерзала на своей койке. Она поняла, что у него, гадзо, ничего не было на нее. Все, что он мог бы предъявить ей в качестве обвинения, она была способна легко оспорить. Она перестала вертеть большими пальцами своих толстых рук, чем она занималась, явно нервничая. Эта привычка была свойственна как ей, так и ее сестре Лидии: они обе крутили большими пальцами, когда нервничали, расстраивались или скучали. Теперь ее руки спокойно лежали ладонями вверх, и тетушка Жужи выглядела как старец, как невозмутимый гуру. Она чувствовала, что ее заклинания не пропали даром.

Жандарм, стоявший рядом с ней, сильно пнул ее по ноге.

Так ты, выходит, детоубийца?!

Она от этого пинка наклонилась вперед, чуть не ударившись головой о край стола. Жандарм снова пнул ее.

Тетушка Жужи посмотрела на Эбнера. Тот стоял, прислонившись к стене. Он чуть ли не вжался в нее, словно хотел освободить место для других или же сделаться невидимым. Навощенные кончики его седых усов обтрепались там, где он нервно теребил их. Он опустил голову и пристально уставился в одну точку на полу.

Тетушка Жужи почувствовала, как в ней нарастает презрение и к нему, и ко всем окружающим. Неужели гадзо действительно могут быть такими глупыми? Разве они не знали, что каждая повитуха в каждой деревне Европы обладает властью как возвращать жизнь, так и пресекать ее? Именно благодаря повитухам удавалось предотвращать голод в деревнях из-за слишком большого количества детей или отсутствия молока в груди матерей. Что ж, пускай она считается детоубийцей, подумала повитуха, если гадзо решил так назвать ее. Однако она предпочитала другое слово.

Да. Я – создательница ангелов.

Услышав ее заявление, жандарм, сидевший за столом, начал яростно строчить в своем блокноте. Что же касается тетушки Жужи, то она продолжила свою речь, и это было не признанием вины, а манифестом о роли повитухи. Она объяснила присутствовавшим, что ее обязанность – помогать парам создавать практичные семьи, которые смогли бы прокормить не более двух ртов. По здешним обычаям, за невесту требуется заплатить приданое, при этом наследником всего имущества является только мужчина. Тетушка Жужи открыто заявила, что оказывала бедным крестьянским семьям в деревне такую услугу, которую власти даже не способны оценить.

Закончив свой манифест, она откинулась на спинку койки, на которой сидела. Затем, не обращая ни на кого внимания, она похлопала себя по карману пальто, нащупывая там трубку.

К этому времени на улице уже стемнело. Торговцы закрыли свои лавки, в кузнице перестали бить по наковальне.

Доктор Цегеди-младший встал со скамьи, просунул пальцы под линзы и вытер усталые глаза.

Жандармы снова окружили повитуху.

Встать!

На сей раз пинок по ноге был намного сильнее, чем предыдущие. Он пришелся прямо в бедро, и повитуха вскрикнула от внезапной вспышки боли. Она вскрикнула вновь, когда оба жандарма схватили ее под руки.

Вы арестованы!

Доктор Цегеди-младший снова наклонился над столом. Захлопнув журнал для регистрации умерших, он невольно заставил замолчать призраки тех, кого сгубила тетушка Жужи.

* * *

После закрытия корчмы семейства Цер Анна еще долго лежала без сна, вспоминая барабанную дробь деревенского глашатая и жандармские шлемы с перьями. Она не переставала задавать самой себе один и тот же вопрос: не будет ли она следующей?

Любыми средствами, включая магию

Призраки умерших маячили в деревне словно ночной кошмар.

Граф Мольнар, сборщик налогов в Надьреве

Сольнок