Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц

Бывшая повитуха насыпала табак в чашечку трубки, утрамбовала его там и чиркнула спичкой. Сделав большую затяжку, она потянулась за колодой. Карты были изрядно затасканы, потрепаны по краям и лоснились, как жирная кожа. Они впитали запах буфета, старого дерева и ладана, масло которого тетушка Жужи любила наносить себе на грудь в качестве духо́в. А еще они впитали в себя сладковатый запах липкой ленты от мух.

Тетушка Жужи разделила колоду пополам, несколько раз перетасовала ее и разложила карты веером перед своей подругой.

Марица подняла на нее глаза.

Тетушка Жужи принялась объяснять, что означает выпавший расклад карт, прижав трубку к уголку рта, чтобы иметь возможность одновременно и говорить, и курить. Она научилась этому приему еще в молодости. Трубка оставалась на краю ее поля зрения, слегка покачиваясь, пока она говорила. Бывшая повитуха объясняла, что именно она увидела в конфигурации карт, дополняя свой рассказ движениями указательного пальца по карточному вееру.

Марица не стала ее переспрашивать. Она никогда не подвергала сомнению предсказания, предостережения или откровения тетушки Жужи. Но сейчас она явно нуждалась в гарантиях, и бывшая повитуха без колебаний дала их.

– Если этого не обнаружили у твоего мальчика, то не обнаружат этого и сейчас, – поручилась она.

* * *

К тому времени, как Марица завершила свои дела у тетушки Жужи и покинула ее дом, наступила вечерняя прохлада. Марица поплотнее обмотала головной платок и обхватила себя обеими руками, чтобы согреться. Она быстро и с опаской миновала старую собаку тетушки Жужи и вышла на улицу.

Ворота дома семьи Амбрушей все еще стояли нараспашку. Проходя мимо, Марица заглянула внутрь, пытаясь увидеть двор этого дома так, как его увидела ранее тетушка Жужи, возжелавшая мщения. Петра стояла на крыльце. Она накинула на голову шаль и надела пальто, словно заранее приготовилась ждать там очень долго. Как только Петра увидела Марицу, она сразу же поспешила к ней через весь двор. Остановившись перед канавой на улицу, она спросила:

– Что тетушка Жужи сказала тебе, когда вы проходили мимо?

Марица оглянулась на дом тетушки Жужи, потом снова посмотрела на Петру. Слегка помедлив, она наклонилась вперед, сделав Петре знак сделать то же самое. Они встретились головами над уличной канавой, достаточно близко, чтобы можно было пошептаться. И тогда Марица предупредила Петру о желании тетушки Жужи взыскать с нее свои долги.

Петра просто ахнула и отшатнулась. Утратив всякую осторожность, она закричала:

– Эта женщина отняла у меня все! Но ей все равно этого мало!

* * *

Через несколько дней после своей встречи тетушка Жужи и Марица разработали план совместных действий, а также график оплаты услуг бывшей повитухи. Марица согласилась заплатить девять тысяч крон наличными. Для большинства жителей деревни это была просто немыслимая сумма денег. Часть этих денег, по мнению тетушки Жужи, должна была покрыть долг Михая перед ее сыновьями за ту пшеницу, которую он приобрел у них, но так и не оплатил. Она не могла простить ему обмана при заключении этой сделки. Она постоянно обращалась к нему с просьбой отдать причитавшиеся ей деньги, и раз за разом он уверял ее, что сможет сделать это в следующем месяце, а затем – в следующем. Однако ничего так и не происходило. Всякий раз, когда Михай видел тетушку Жужи, он приподнимал шляпу и говорил что-нибудь вроде: «Ваши деньги скоро будут у вас». Или: «Я высоко ценю ваше терпение». После этого он отправлялся в погребок «Круг чтения», или в Будапешт, или на вечеринку в один из охотничьих домиков. Однако тетушка Жужи не намерена была потакать тому, чтобы из нее делали полную дурочку.

Именно поэтому она была удовлетворена той частью сделки с Марицей, которая заключалась в приобретении дома Шандора-младшего. Марица обещала его бывшей повитухе еще три года назад, но всегда находила причину отложить исполнение своего обещания – вначале на один год, а потом и еще на один.

Тетушка Жужи долго добивалась этого дома.

* * *

В погребке «Круг чтения» Михай любил сидеть в так называемой «диванной комнате», небольшом помещении рядом с главным залом, где предпочитали собираться игроки в карты и любители шахмат. Комната была заставлена диванами, расположенными вокруг низких столиков. На стене висели портреты мадьярских героев. С проволоки, прикрепленной к потолочной балке, свисала парафиновая лампа.

Перед Михаем лежала стопка еженедельных газет в пружинном переплете. Он наклонился над ней, вынул одну страницу, разжав переплет, после чего вновь зажал переплет, придавив остальные страницы. Затем он поднял свой бокал с вином, перехватив его ножку толстыми пальцами. Дома Михай пил вино из собственного виноградника – в основном для того, чтобы запивать еду. В погребке «Круг чтения» он отдавал предпочтение вину из сладкого винограда из числа токайских десертных вин. Он потягивал его медленно и с наслаждением.