Мадикен

– Возит сено? – повторяет Туре. – Нет. Мама домовничает, доит коров. А с сеном мы трое – папа, Майя и я.

– Ой, как же у вас в Аппелькюллене весело! – снова говорит Лисабет. – Вы возите сено, у вас коровы, а у нас с Мадикен никого, кроме ёжика…

А на другое утро – вы только подумайте! – на другое утро, едва Мадикен и Лисабет проснулись, к ним входит папа и говорит, что, пока они с мамой будут в Копенгагене, Мадикен и Лисабет поживут в Аппелькюллене:

– Хотите, девочки?

Ещё как хотят! Конечно, поездка в Копенгаген куда интереснее, думают девочки, но всё-таки Аппелькюллен – это тоже хорошо! Девочки мигом вскочили с кроваток и начали собирать всё, что надо будет взять с собой. Пришла мама и помогла им укладываться, а между делом давала им наставления, как себя вести. Сколько всяких наставлений! Мама очень боится, как они поедут без неё, но папа считает, что им будет очень полезно пожить самостоятельно.

– Да и что с ними может случиться? – говорит папа. – Трудно найти более спокойное место, чем Аппелькюллен.

– А про быков ты уже забыл? – спрашивает мама. И мама напоминает девочкам, чтобы они не смели подходить к быкам, бодучим баранам и горячим коням, к сердитым коровам, к острым косам и глубоким колодцам. И чтобы они не упали в навозную яму, не свалились с воза, и чтобы они остерегались змей, клещей, оводов, шершней и других кусачих тварей.

Слушая маму, Мадикен засомневалась, такое ли уж спокойное место Аппелькюллен, как думает папа.

– А ещё что мы с Лисабет должны помнить? – спрашивает Мадикен.

Разумеется, надо не забывать по утрам и вечерам чистить зубы, говорить спасибо, вставая из-за стола, вовремя ложиться спать и вообще быть вежливыми и слушаться тётю Карлсон и дядю Карлсона, которые взяли девочек погостить в самый разгар сенокосной страды.

– Но с Майей и Туре ведь можно вести себя как всегда, – говорит Лисабет. Она чувствует, что в Аппелькюллене жить будет трудновато.

Мама и папа тоже укладывают чемоданы. Папа очень весёлый, он распевает: «Съездим на денёк-другой вместе в Копенгаген…» Но мама никак не может успокоиться, ей мерещатся всякие страсти, которые грозят девочкам в Аппелькюллене, и она очень боится, как они без неё проживут.

– Мне было бы спокойнее, если бы дети оставались здесь с Альвой! – говорит она папе.

Но папа не согласился менять своё решение. Он хочет, чтобы его дети видели, как живут другие люди. Они должны знать, что Юнибаккен – ещё не весь свет.

Мама и понимает его, но всё равно очень волнуется. Она то и дело спрашивает старшую дочку, всё ли та запомнила.

– Помню, помню! – отвечает Мадикен и, подбадривая маму, повторяет её наказы по-своему: – Ты сказала, чтобы мы остерегались тёти Карлсон, а то она нас укусит. Вот видишь, я помню! А ещё мы должны утром и вечером хорошенько умывать дядю Карлсона в навозной яме, и не подходить слишком близко к зубным щёткам, и вообще быть вежливыми с быками и слушаться их. Вот, кажется, и всё!

– Да, как будто всё, – говорит мама со вздохом. – Хорошо бы тебе ещё помнить, что ты старшая сестра. Ты уж постарайся, пожалуйста, хоть на этот раз быть благоразумной!

И вот однажды ранним утром Альва на лодке отвезла девочек в Аппелькюллен. Мадикен и Лисабет поплакали, прощаясь с мамой и папой. Мама и папа очень торопились, чтобы не опоздать на поезд. Потом девочки ещё раз всплакнули, расставаясь с Альвой на кухне у тёти Карлсон. Но тут тётя Карлсон предложила им:

– Хотите покормить цыплят?

Девочки, конечно, захотели. Мама, кажется, не упоминала среди прочих опасностей маленьких жёлтых цыпляток. Они перестали плакать и спокойно отпустили Альву домой.

– Ладно, Альва! Поезжай домой! – говорит Лисабет.

И девочки отправляются с тётей Карлсон на птичий двор. А там цыплят видимо-невидимо! Они так и кишат под ногами и всё хотят поклевать крошева из крутых яиц, и Мадикен с Лисабет их кормят. Тётя Карлсон позволила каждой девочке взять в руки цыплёночка, но только совсем ненадолго. Потом они пошли с ней в курятник и помогли собирать яйца, которые снесли куры.

– Только смотрите, не дразните петуха! – говорит им тётя Карлсон. – Потому что, если его разозлят, он налетает и норовит клюнуть в глаз.

Вот если бы мама знала!

– Про петуха мама забыла, – говорит Мадикен. Тётя Карлсон не поняла, о чём говорила Мадикен, но Лисабет знает, о чём идёт речь.

Петух оказался не так уж страшен, и жизнь в Аппелькюллене пришлась девочкам очень по душе. Да и ничего удивительного! Аппелькюллен – замечательная ферма. Кому бы не понравились его красные строения, стоящие на высоком холме среди яблоневых и вишнёвых деревьев!

– Как хорошо, что мы тут будем целых четыре дня! – говорит Лисабет. – Ты ведь тоже рада? Да, Мадикен?

– Да! – говорит Мадикен. – А в Копенгаген я никогда в жизни не поеду! Это решено!

А тут и дядя Карлсон возвращается с первым возом сена. Он помахал девочкам, когда телега, громыхая по булыжникам, проезжала мимо них, направляясь на скотный двор. Мадикен и Лисабет побежали за ней. И Майя, конечно, тоже. Она залезла по лестнице на сеновал, чтобы принимать сено у дяди Карлсона.

Девочки подошли к Фрейе и Конке.