Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

Британский консул Билл Хендерсон и посол Джон Бак навещали нас регулярно, и с лестерширскими офицерами по связям с семьями мы встречались каждый день. Португальские полицейские практически не делились результатами расследования с британской полицией и отвергли многие их советы, такие как использование специально обученных собак или проведение следственного эксперимента для воссоздания картины преступления. Качество и глубина проводимого расследования казались нам недостаточными, и это тревожило нас все больше и больше. К примеру, основания для того, чтобы исключать тех или иных людей из списка подозреваемых и свидетелей были очень и очень сомнительными. Помню, как мы с Джерри, озадаченные, переглянулись, когда британские офицеры попытались нам объяснить, почему одну семейную пару вычеркнули из списка свидетелей. Когда мы спросили, согласны ли они с этим решением, те после неловкой паузы ответили: «Не совсем».

Помню, в понедельник вечером, в очередной раз встретившись с ОСС, мы сорвались. Едва войдя в наш номер, они начали жаловаться: «День прошел впустую!» Другими словами, они провели весь день без переводчика и только зря потратили время. Тут нас буквально прорвало: «Да что же это такое?! Как можно работать без переводчика? Неужели нельзя найти кого-нибудь? Черт возьми, речь идет о жизни нашей дочери! Нельзя терять ни минуты! Если у вас нет переводчика, скажите нам, и мы найдем его для вас!»

Спустя пару дней в помощь ОСС из Великобритании прибыли специалисты из Центра защиты детей от эксплуатации онлайн. Командир подразделения судебной психологии, который был детективом-суперинтендентом, и социальный работник зашли к нам, чтобы рассказать о ходе расследования и обрисовать ближайшие планы. Беседа с английскими экспертами вселила в нас надежду на то, что расследование наконец сдвинется с мертвой точки. Однако тот разговор был тревожным, даже страшным, потому что мы обсуждали особенности поведения и характер типичного педофила. Я молилась об одном: «Господи, пусть ничего этого не случится с Мадлен!»

8

ЗАРОЖДЕНИЕ КАМПАНИИ

Мы существовали в информационном вакууме. Главной причиной этого было то, что в Португалии действует закон о судебной тайне, согласно которому ни полиции, ни кому бы то ни было не разрешается разглашать сведения о ходе любого расследования, включая имена подозреваемых, на том основании, что это может помешать исполнению правосудия. Даже наши обращения и заявления (для Великобритании — обычная вещь) у судебной полиции вызывали глухое недовольство.

Конечно же, для нас это было пыткой. Британская пресса к подобному тоже была непривычна. Тем, кому приходилось иметь дело с британскими полицейскими и судебными отчетами, португальская система покажется «комнатой смеха», как выразился один из журналистов. Дело в том, что никакие факты не подтверждаются официально, и полиция зачастую даже не опровергает ложные сообщения, из-за чего множатся различные слухи и кривотолки.

Хоть нам тогда это и не бросалось в глаза, но полиция, не снабжая прессу, главным образом международные издания, информацией, по сути предоставила ей полную свободу действий, и это вылилось в то, что разного рода домыслы и спекуляции приобрели массовый характер. Газетные колонки и телевизионный эфир наполнились так называемыми «фактами». Сейчас, оглядываясь назад, кажется невероятным, что при почти полном отсутствии достоверной информации было сказано так много.

Первые несколько дней после похищения Мадлен пресса в общем относилась к нам с сочувствием и, кроме тех случаев, когда мы делали публичные заявления, репортеры нас не преследовали. И все же, несмотря на то что никаких видимых подвижек в следствии не было заметно, репортеров становилось все больше. Нас это немало удивляло, мы не могли понять, почему именно наша «история» привлекла к себе столько внимания. Очевидно, дело было в том, что обстоятельства нашего дела очень необычны: британский ребенок похищен во время отдыха с родителями. Единственный известный нам подобный случай — исчезновение двадцатиодномесячного Бена Нидэма, пропавшего шестнадцать лет назад на одном из греческих островов; этого ребенка так и не нашли. С тех пор мир изменился. Особенно это касается средств связи. В 1991-м Интернет и мобильные телефоны только-только начали появляться и не существовало круглосуточных новостных каналов, собирающих любую мало-мальски значимую информацию со всего света. Тот факт, что мы с Джерри — врачи, похоже, тоже подогрел интерес к нам, как, не сомневаюсь, и то, что Мадлен — очень красивая девочка.