Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

Когда мы ехали в Observatoire Nationale des Droits de l’Enfant (Национальный наблюдательный комитет по правам ребенка) — эта организация финансируется из дворца, — внезапно перед нами возникла толпа ребятишек. Их, наверное, было больше сотни, и все они держали фотографии Мадлен с надписью «Все дети Марокко с тобой, Мадлен» вверху и словами «Верните Мадлен» внизу. С сияющими лицами они скандировали: «Мадлен! Мадлен! Мадлен!» Эта встреча была настолько же поразительна, насколько и неожиданна, и мы не смогли сдержать улыбки. Я снова расплакалась, но теперь это были слезы радости. Невозможно было не проникнуться их энтузиазмом, не восхищаться их природной красотой и невинностью. Если бы кому-то требовалось напомнить, какую особенную и важную роль играют дети в нашей жизни, для этого было бы достаточно на секунду поместить его в компанию наших новых маленьких друзей.

В Наблюдательном комитете мы узнали, что ядром любого марокканского населенного пункта является не муниципалитет и не полицейский участок, а медицинское учреждение. Соответственно, было принято решение создать компьютерную сеть, объединяющую все марокканские медицинские учреждения (включая, что очень важно, и расположенные в сельских районах), которая уже была готова к запуску. Также к нашему приезду в Рабат была создана специальная интернет-страница о Мадлен. Для нас стало полнейшей неожиданностью предложение нажать на кнопку «пуск», активирующую не только новую марокканскую сеть, но и страничку Мадлен, тем самым сообщая всем медицинским центрам страны о ее исчезновении и о том, что ведутся ее поиски.

«Хороший день (если день может быть хорошим без Мадлен). Обнадеживающая, позитивная поездка. Мы даже надеемся, что Мадлен действительно здесь. Как же я жду того дня, когда смогу снова обнять мою Мадлен! Целую тебя!»

В последнее утро нашего пребывания в Марокко наша переводчица устроила нам встречу с министром по делам ислама, который был ее свекром. Я давно хотела поговорить с каким-нибудь исламским религиозным лидером, чтобы заручиться поддержкой мусульманского сообщества. Министр — ученый, высокопоставленное духовное лицо и советник короля — оказался добрым и отзывчивым человеком. Мы рассказали ему, что проживаем в Лестере, городе многих культур, где люди разных верований молятся за Мадлен, и объяснили, насколько это для нас важно. Я спросила, не мог бы он призвать местных мусульман молиться за нашу девочку и за всех пропавших детей, и он пообещал сделать это, добавив, что не сомневается в нашем скором воссоединении с дочерью.

Перед отъездом из Марокко нам позвонил британский полицейский атташе. Он сообщил, что к тому времени, когда полиция запросила записи с камер видеонаблюдения, установленные на той заправочной станции в Марракеше, где Мари Олли, по ее словам, видела Мадлен, все записи, сделанные до 14 мая, уже были стерты. Полицейские побывали на заправке вскоре после сигнала Мари и выяснили, что системы видеонаблюдения на ней нет. Как оказалось, они проверили только двор, а камеру в магазине просто не заметили. Когда о существовании этой камеры наконец стало известно полиции, было уже слишком поздно.

Это было убийственное известие. Если этой девочкой действительно была Мадлен, к этому времени она уже могла вернуться к нам. Если же нет, мы, по крайней мере, не принимали бы это свидетельство во внимание и расстались бы с надеждой на то, что оно может к чему-то привести. Мы же до сих пор не знаем, была ли та девочка нашей дочерью, и, может быть, никогда уже этого не узнаем.

Обратно в Португалию мы полетели на реактивном самолете. В лиссабонском аэропорту мы попрощались с Кларенсом. Он возвращался домой, к семье и своему отделу мониторинга средств массовой информации. За прошедшие три недели он проделал для нас фантастическую работу. Трудно поверить, что за этот срок мы успели сделать так много. Но главным для нас было то, что мы знали: Кларенсу действительно небезразлична судьба Мадлен, и он будет продолжать помогать нам всеми возможными способами. Тогда мы не могли предвидеть, что вскоре он снова к нам присоединится, и нам даже в голову не могло прийти, что и через четыре года он будет бок о бок с нами отстаивать интересы Мадлен.

Пока же мы готовились к встрече с Жюстин МакГиннесс, координатором кампании «Найти Мадлен», которая должна была прибыть 22 июня, на пятидесятый день без Мадлен.

Когда мы вернулись в Прайя-да-Луш, нам взахлеб стали рассказывать о проделках тети Энн и дяди Майкла (чего только стоит их предложение: «А давайте вымажем спальню детским кремом!»). Впрочем, я была рада, что детям было весело.