Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

В первые дни люди присылали или привозили в Ротли игрушечных медведей сотнями, и наши друзья привязывали их к ограде вокруг военного мемориала в центре деревни. Игрушки оставались там неделями, в жару, в ветер, в дождь, дожидаясь возвращения Мадлен. Когда закончилось лето, а потом и осень, а Мадлен так и не вернулась, моя тетя сняла их. Родители учеников католической школы Бишоп Эллис и начальной школы вымыли их и высушили. После этого региональный директор благотворительной программы «Сума самаритянина/Операция “Рождество”» передал эти игрушки в детские дома Белоруссии, чтобы сироты получили их к Рождеству. Потом нам прислали фотографии, как этим славным детям вручают медведей Мадлен. От вида неподдельного счастья на их лицах у нас на глаза наворачивались слезы.

Вскоре после исчезновения Мадлен без нашего ведома была создана группа под названием «Помочь найти Мадлен». В нее в основном вошли работающие матери (и несколько отцов) из разных стран мира, которые очень хотели нам помочь. Я была поражена, когда услышала, что они делали для нашей кампании. Такая преданность, такое усердие совершенно незнакомых людей достойны восхищения. И таких людей было очень много. Эти добровольные и бескорыстные помощники печатали и распространяли листовки, организовывали ярмарки поделок, чтоб собрать деньги для нашего фонда, изготавливали вручную книги с прекрасными посланиями и молитвами, посылали подарки для Мадлен.

Мы встречали людей, которые передавали деньги для фонда прямо нам в руки на автозаправках, в поездах и супермаркетах, таксисты отказывались от денег за проезд в счет фона. Такое душевное тепло и участие тоже вызывают слезы. Амели и Шон очень рано узнали, что такое «счастливые слезы», и сейчас уже не так удивляются, когда видят маму улыбающейся и плачущей одновременно.

— Это счастливые слезы? — с беспокойством спрашивают они.

— Да, мой дорогой.

— А, ну тогда хорошо.

Жесты солидарности всегда поднимали наш дух. Взять хотя бы водителя грузовика, который узнал нас в пробке по дороге в Глазго. Он остановился рядом с нами, посигналил, показал нам через окно свой браслет с цветами кампании по спасению Мадлен и скрещенные пальцы — знак пожелания удачи. Наверное, он и не догадывался, насколько это для нас важно.

Поддержка простых людей для нас не менее значима, чем та помощь, которую нам посчастливилось получать от тех, кто имеет возможность спонсировать поиски Мадлен или использовать свое влияние. Наша благодарность богатым и успешным людям, которые пришли нам на помощь и не побоялись нас поддержать, когда другие бежали от нас как от огня, безгранична. Те, кто имеет необходимые средства, чтобы оказывать финансовую помощь или привлекать внимание общественности к нашей беде, вовсе не обязаны это делать, так что они вполне могли остаться в стороне. Нам, к примеру, известно, что друзья и деловые партнеры Брайана Кеннеди пытались отговорить его принять участие в нашем деле, «так, на всякий случай», но его благородство не изменило ему, а доверие к нам не было поколеблено.

Нужно сказать, что участие наших хорошо известных спонсоров не раз подвергалось критике. «Почему только этот ребенок удостоился такого внимания и помощи, тогда как множество других детей нуждаются в этом не меньше?» Почему? Мне кажется, ответ прост: все они — обычные люди, и наш случай чем-то тронул их. У большинства из них есть свои дети и внуки. Судьба детей им небезразлична, и они были шокированы тем, как власти отнеслись к нам с Джерри.

Мы безмерно благодарны за всю ту помощь, которую получали, и не имеет значения, кто ее предоставил, каковы ее размеры и насколько эффективной она оказалась. Все это помогает нам. Все это помогает Мадлен.

На каждого недоброжелателя приходится тысяча добрых, отзывчивых людей, а то и больше. Но есть и такие, чьи намерения понять невозможно. Их письма отправляются в коробку «Чокнутые». Нам не остается ничего другого, кроме как сделать вывод, что большинство таких писем, хоть и не все, шлют нам люди, страдающие психическими расстройствами, и я вовсе не намерена пренебрежительно относиться к их беде. Более того, стоит задуматься о том, что, если судить по нашей почте, в мире есть огромное количество людей с невыявленными психическими нарушениями либо их лечение оставляет желать лучшего.

Психическое расстройство — вещь непростая для понимания. Это совсем не то, что перелом ноги или закупоренная артерия, когда проблема и способы ее устранения очевидны. И я, и Джерри немного практиковались в этой области. Полгода работы в психиатрии стали для меня тяжелым, но и поучительным опытом. Очень непросто видеть отстраненным, взъерошенным, неконтролирующим свое поведение человека, который в обычной жизни может быть приветливым, интересным как личность и умным. И я могу только представить, как трудно и больно видеть это их знакомым, родным и, конечно же, как тяжело самим пациентам.