Мадрид и Толедо

В истории мировой архитектуры трудно обнаружить памятник, в котором с неимоверной силой выражаются понятия рассудочности и строгой логики. Эскориал – это особый искусственный мир, где господствует доведенный до крайности церемониал, исключающий фантазию и всякое поэтическое вдохновение. В его помпезных покоях нет места романтике, правда, если не принимать во внимание живопись. Считается, что искусство должно приобщать человека к прекрасному, делать зрителя частью окружающего мира. В Эскориале личность подавляется ослепительной роскошью, обесценивается духовно, теряясь между статуями царей и колоссальными росписями.

В отличие от станковой монументальная живопись не получила в Испании должного развития, поэтому фрески в храме и дворце выполняли в основном приезжие мастера. Весь период живописных работ разделился на этапы; основной пришелся на последние десятилетия XVI века, когда украшением дворца занимались представители Ренессанса, итальянские мастера Пеллегрино Тибальди, Лука Камбиазо, Федерико Цуккаро, Ромуло Чинчиннато, Никколо Гранелло, Фабрицио Кастелло, Бартоломе Кардуччо. Столетие спустя, в царствование последнего Габсбурга Карла II, своды собора покрылись пышными облаками, летящими фигурами, аллегорическими сценами на тему земной и небесной власти. Бравурные картины исполнил мастер барокко Лука Джордано. Очень известный в Европе художник специализировался на парадных изображениях, делал их шаблонно и с такой скоростью, что заслужил прозвище fa presto («делай быстро»). Его фрески понравились заказчикам, хотя были совершенно чужды образной системе Эскориала.

По мнению современных специалистов, итальянские мастера являлись посредственными подражателями Микеланджело и Рафаэля. Представляя поздний маньеризм, они следовали придворно-академической линии этого стиля, невольно доказывая мысль об упадке монументальной живописи в самой Италии.

Лука Камбиазо. Глория. Фреска в соборе Святого Лаврентия

Лука Камбиазо, известный в Испании под именем Лукето, расписал огромный свод над хором в соборе Святого Лаврентия. Очень пестрая, светлая, статичная фреска «Глория» в наивной манере представляет небесную иерархию: праведников и ангелов, рядами восседающих среди столь же аккуратно расположенных облаков. Как ни странно, подчеркнуто декоративная живопись гармонирует со строгими формами архитектурного ансамбля, красочными пятнами оживляя «белую ясность» собора.

Авторы росписи зала Битв – Никколо Гранелло и Фабрицио Кастелло, работали во многих помещениях Эскориала. Поклонники гротеска, они оставили в чопорном здании великолепные эпические картины, исполненные в новой для Испании живописной манере. Однако наиболее масштабной их работой являются батальные сцены в зале Битв. Округлый свод сильно вытянутой комнаты (длина внутренней стены около 50 м) украшен изящными, хотя и вполне традиционными фресками в помпейском стиле.

Сюжетом восьми картин стали события из недавней истории страны. Итальянские художники воспроизвели битву при Игеруэле близ Гранады, где в 1431 году войска короля Хуана II одержали победу над арабами. В простенках между окнами запечатлены эпизоды военных кампаний следующего века: сражение в Пикардии и поход на Азорские острова. В настоящее время этой частью композиции интересуются не только любители живописи, но и специалисты. Только здесь так увлекательно и точно представлен ценный исторический материал.

Грандиозная фреска во многом походила на средневековую шпалеру, найденную во времена Филиппа II в алькасаре Сеговии и впоследствии утерянную. То, что художники Эскориала, создавая роспись, взяли прообразом рисунок ковра, заметно по некоторым деталям и особенно по характеру изображения, которое выглядит так, словно прикрывает стену. Широкая кайма по верху фрески как будто прибита к стене. Разрыв изображения в проемах дверей оформлен отгибами ковра со свисающими складками. Снизу картину завершает кайма с бахромой, делающая изображение еще более похожим на шпалеру.

Расписав стены в розовых, оранжевых, голубых и зеленых тонах, художники избрали необычный ракурс – вид с высоты птичьего полета, слегка наискосок к горизонту, презрев линейную перспективу. Художник начал повествование о взятии Игеруэлы с испанского военного лагеря, показав шатры, ограду в виде частокола, пасущийся скот в качестве живого провианта, охраняемый пастухом табун, виселицу с повешенным в некотором отдалении. В следующей сцене представлены войска; пехотинцы с пиками, стройные ряды кавалерии, отдельные всадники – множество разрозненных фигур сливаются в одну огромную армию.

Гранелло и Ф. Кастелло. Битва при Игеруэле. Фрагмент фрески