Маджуро

Колесо!

Стоило ему вспомнить о Колесе, и перед ним снова появился текст, дублирующийся его собственным голосом в голове.

Лука’Онегут, первая жизнь.

Реминисцент. Наследник Эск’Онегута.

Уровень влияния: 0.

Очки Тсоуи: 1.

Активировано право на разовое использование Колеса.

Использовать?

Лука замер, вчитываясь, а потом уверенно нажал «Да».

Колесо в этот раз выглядело иначе: может, потому, что он был в темной камере подземелья, а может, потому, что он впервые его вращал осознанно, будучи странником. То огромное, уходящее в звездные просторы Колесо с тысячами тысяч секторов исчезло, вместо него появилось небольшое, размером с поднос.

Оно, казалось, зависло в воздухе, а каждый его сегмент был подсвечен изнутри. Большая часть Колеса светилась чистым, безупречным белым, но встречались и узкие разноцветные сегменты, причем фиолетового среди них Лука не обнаружил, как не было и красных с золотыми. Почти везде сплошной белый и оттенки синего, сливающиеся с доминирующим цветом.

Из кладовки знаний Эск’Онегута пришло понимание: уровень Колеса повышается с каждым использованием, увеличивая его возможности менять странника. Сначала Лука об этом пожалел, а потом успокоился — зато никаких красных секторов! В одной из жизней Эску выпала неизлечимая болезнь. Так он стал нулевым пациентом пандемии, уничтожившей цивилизацию, — зараженные были крайне агрессивны, а успокоить их можно было лишь повреждением головного мозга, что довольно непросто в мире без дистанционного оружия. Такого, как, например, в предпоследней жизни странника.

Лука оглянулся. Терант продолжал спать, и дыхание его было все таким же размеренным. Свет Колеса не освещал ничего и существовал только в голове мальчика. Поняв это, он успокоился и, глубоко вдохнув, запустил вращение.

Стартовый зеленый сектор сменился серией белых, мелькнул бледно-голубой, а потом что-то различить стало невозможным. Колесо разогналось.

«Все-таки не очень удобно, — подумал он. — Ничего не разобрать. Вот бы крупнее сделать…»

Колесо чутко отреагировало, и его размеры увеличились раз в десять. Теперь в пестроте секторов Лука мог вычленить цвета, отличные от белого, и, кажется, мелькнул даже золотой?

Мальчик заскучал, глядя на однообразие слившихся секторов и слыша только гудение Колеса — будто шмель залетел в дом и бьется о стены в поисках выхода на свободу, — но когда вращение затянулось и стало казаться, что шмелю, а вместе с ним и Луке, вечно томиться в темноте камеры, вращение замедлилось.

Проскочив массу белых секторов, один насыщенно-синий и пару голубоватых — с талантами разной силы, — указатель остановился.

Лука уставился на тоненький, сияющий золотом сектор и не поверил своим глазам. Всплывшее окошко с результатом поверить заставило, но ждал он совсем не того.

Право на разовое использование Колеса реализовано.

Результат вращения: золотой сектор.

Награда:

— Лука’Онегут получает сверхспособность (в применении к текущему телу и миру существования) «Метаморфизм».

Метаморфизм? Лука Децисиму надеялся, что ему выпадет талант с какой-нибудь редкой профессией, умением, с которым можно разбогатеть в Империи, но это?

Лука’Онегут тем временем радостно потирал руки. Прежде страннику не доводилось получать эту сверхспособность, но он видел ее в действии. Умение управлять всеми процессами в теле силой мысли — это, как и красота, страшная сила! Знавал он одного когтистого странника, покрывшего свой скелет и кости редким сплавом…

Метаморфизм

Первый уровень способности.

Возможность управлять своим телом на базовом уровне: контроль температуры, иммунной системы, расхода энергии, обмена веществ, ускоренное восстановление, регенерация тканей и органов, обостренное восприятие.

Импульсивно Лука собрал ладонь в кулак и ударил в каменную стену камеры. Уже внутренне сжавшись от неминуемой вспышки боли, он захотел, чтобы его кулак стал прочнее камня. Железо прочнее камня!

Трансформация невозможна. Недостаточно железа в организме!

Приглушенный стук маленького кулака о камень сменился оглушительным воплем, разбудившим Теранта.

Глава 9. Справедливость судьи Кэннона

Разбитый в кровь кулак зажил за остаток ночи. Когда именно это произошло, Лука не понял. Проснувшийся Терант, совсем как отец — суровый на Арене и мягкий дома — погладил мальчика по голове: