Маэстра

Он намотал мои волосы на кулак и потянул на себя, продолжая трахать меня, и мне показалось, что его член достает мне до самого горла. Друг Святого был просто великолепен! Я просунула два пальца во влагалище, ощущая через тонкую стенку плоти разбухшую головку его члена. Он трахал меня до тех пор, пока я не кончила, потом второй раз, третий… Тело стало мокрым от пота и болталось на кожаных ремнях словно марионетка. Он подтолкнул меня вперед, закрепил ремни под мышками, не прекращая жестких, ритмичных движений, потом приподнял меня, так что мои бедра обхватили его полную талию, а другой рукой крепко прижал к себе. Под таким углом он смог войти в меня еще глубже. Я никак не могла убрать руку с клитора и уже давно перестала считать оргазмы… Я задыхалась, стонала и мечтала, чтобы он кончил, затопил меня целиком, но тут он снял ремни с моих запястий, аккуратно положил мое распростертое во все стороны тело на диван, где меня уже ждал Святой, а потом вышел из меня. Я просто истекала влагой, поэтому застонала сразу, как только Святой быстро и резко вошел в меня. Он лежал на спине, я сидела на нем, склонившись к его лицу, быстро нашла то самое нужное место и вошла в ритм, а его друг продолжал шептать мне на ухо: «Да, вот так, да, дорогая, возьми этот член, возьми его в себя!» Мы со Святым кончили одновременно, я скатилась с него, кимоно насквозь промокло и прилипло к телу. Его друг взял бокал вина, набрал рубиновую жидкость в рот и притянул меня к себе, чтобы я выпила вино из его губ. По легким растеклась приятная прохлада. Я достала из коробки, очень кстати возникшей на столике рядом с диваном, три сигареты и прикурила для всех нас. Его друг развернул мою ладонь запястьем вверх и поцеловал, а потом встал и ушел в гостиную. Мы со Святым с наслаждением курили, я лежала у него на груди, а он ласково поглаживал мой затылок. Я чувствовала себя великолепно и будто светилась изнутри. Мой партнер взял окурки и потянулся, чтобы их выкинуть, выпустив меня из объятий. Я нежно поцеловала его в уголок рта, чувствуя свежий запах табака, поправила прическу и приколола обратно выпавшую во время секса гардению.

– Ca a été?[27]

Склонившись к нему, я прошептала ему на ухо:

– Спасибо! Вы были чертовски восхитительны! А теперь мне пора идти дальше.

– Конечно, дорогая, развлекайся!

Я так и сделала. Развлечения продолжались до тех пор, пока я не почувствовала себя… как бы это правильно назвать… выжатой.

Через несколько часов мы с Иветтой вышли на улицу, держась за руки и став на тысячу евро беднее. Я ощутила прилив нежности к подруге и благодарность за то, что она дала мне именно то, в чем я так нуждалась. В сумке лежала визитка Жюльена и смятый шелковый цветок.

– Можем дойти до бульвара, взять такси.

– Да нет, еще не поздно, метро пока работает…

Мы были совершенно трезвы и преувеличенно вежливы друг с другом, как будто то, что с нами произошло там, было далеким сном, и мне вдруг захотелось что-нибудь сделать для Иветты.

– Я за тебя заплачу. Извини, мельче нет, – сказала я, засовывая ей в руку смятую бумажку в пятьсот евро, – сдачу отдашь в следующий раз.

Колокола церкви Сакре-Кёр пробили три, когда мы проходили мимо кондитерской, чьи витрины светились желтым светом, распространяя густой сладковатый аромат масла и муки, – там как раз ставили в печь круассаны.

– Сними туфли, – неожиданно произнесла я.

– Что?!

Быстро заглянув в дверь, я схватила несколько еще горячих булочек с шоколадом и бросила их в сумку:

– Завтрак! А теперь бегом!

Босые, мы бежали по резко уходящему вниз бульвару Рошешуар. Первой рассмеялась Иветта, потом я, платья развевались на бегу, и в какой-то момент все стало таким, как в тот раз: я бегу, смеюсь, где-то позади нас мужской голос кричит что-то нам вслед, и мы бежим еще быстрее и смеемся еще громче. Наконец мы остановились на краю тротуара, обнялись и перевели дух, потирая глаза. По водостоку стекала фиолетовая жидкость. Мы присели на поребрик, опустили стертые ноги в божественно грязную воду и стали с жадностью поедать булочки с шоколадом, чавкая и глотая, слизывая с рук масло.

22