Маэстро, шедевры и безумие

К 2000 году две телевизионных станции и «Sony Classical» выпустили сборник, в котором песни Вайля исполняют современные популярные артисты. Начинается он многообещающе – мрачноватым и трогательно хрипловатым исполнением Пи Джей Харви «Баллады солдатской жены», однако затем программа начинает вырождаться. Элвис Костелло пытается спеть «Затерянного среди звезд», но ему не хватает дыхания, и он начинает пыхтеть, как неопытный альпинист на большой высоте. Рычание Лу Рида изгоняет из «Сентябрьской песни» какую бы то ни было романтичность, Бетти Картер фальшивит в «Одиноком доме», а редкий трек – сам Вайль, поющий «Говори тише», – оказывается загубленным несусветным аккомпанементом. Даже Брехт, поющий под звуки шарманки песенку о «Мекки-Ноже», не спасает эту дань композитору от смехотворности. Вайль сказал однажды: «Музыка не становится плохой только оттого, что она популярна». На этом диске она такой стала.

16. Bizet: Carmen

Jessye Norman, Orchestre National de France/Seiji Ozawa

Philips: Paris (Grand Auditorium de Radio France), 13-22 July 1988

[Бизе, «Кармен».

Джесси Норман, Национальный оркестр Франции, дир. Сейдзи Озава.

«Philips»: Париж (Большая аудитория Радио Франции), 13-22 июля 1988.]

Каждая запись представляет собой иллюзию, но на этот альбом не хватает никакого легковерия. Джесси Норман никогда не пела Кармен на сцене – у нее не те формы, не та окраска голоса и не те особенности личности, какие требуются для изображения сексуальной девушки с табачной фабрики, оказавшейся на арене для боя быков. Мысль, согласно которой, она, оставаясь невидимой, сможет справиться с тем, что зритель не стерпел бы на сцене, представлялась нелепой любому разумному критику, – но не продюсеру записи Эрику Смиту. Лишенная заряда эротичности, ее Кармен пытается быть очаровательной, что мисс Норманн и вообще-то удавалось редко, а когда не получается и это, просто-напросто запугивает бедного Нейла Шикоффа, доводя его до вялой покорности. Ее «Хабанера» движется тяжкой поступью, только что не замирая на месте, а в сценах с Шикоффым она, по мере продолжения оперы, отдаляется от него все сильнее и сильнее.

Озава, новичок в оперном мире, столкнулся с безразличным французским оркестром и бунтарски настроенным хором. Стоявшая в Париже июльская жара ничьего настроения не улучшала, и даже искусная Мирелла Френи, певшая Микаэлу, время от времени повизгивала – надо думать, от разочарования. Однако в разгар CD-бума лейблы грамзаписи были заложниками своих звезд, а обладателей таких имен, какое составила себе Джесси Норман, можно было пересчитать по пальцам. И если «Радио Франции» оплачивает все счета, какой вред может принести даже такая запись?

Удивительно, но вред она принесла очень не малый. Престижу Джесси Норман был нанесен серьезный удар, а бессловесная договоренность между лейблами грамзаписи и постоянными покупателями их продукции – «вы не кормите нас откровенными фальшивками, мы не задаем вам лишних вопросов», – оказалась подорванной этой чрезмерно иллюзорной «Кармен».

17. Moment of Glory

Scorpions, Berlin Philharmonic Orchestra

EMI: Berlin (NLG Studios), 14 March 2000

[«Мгновение славы».

«Скорпионс», Берлинский филармонический оркестр.

EMI: Берлин (Студии NLG), 14 мая 2000.]

Когда записи классической музыки прекратились, большие оркестры обратились в попрошаек. Лейблы, которые прежде считали честью заплатить Берлинскому филармоническому 100000 долларов за одну симфонию Гайдна, ныне не отвечали на звонки его главного дирижера. Туго стало и с концертными турне, и кое-кто из оркестрантов стал поговаривать о том, чтобы сдавать на время отпусков принадлежавшие им вторые дома.

Впав в отчаяние, оркестр затеял переговоры с немецкой рок-группой «Скорпионс», с которой он уже выступил однажды – при падении Берлинской стены. Возможность получить признание у любителей классики привела «Скорпионс», миновавших пик своего успеха, в восторг. Политические популисты из берлинского Сената, размахивая знаменами культурного разнообразия, одобрили это самоуничижение оркестра.

Группа явилась на записи с усилителями, мощности которых хватило бы, чтобы развалить Стену еще раз. «Готовы к року?» – закричали они, обращаясь к сидевшим чинными рядами профессорам музыки, – и затянули песню, восхвалявшую прелести орального секса. Они пели на простеньком английском и с сильным немецким акцентом, а музыка представляла собой смесь саундтреков к фильмам о Джеймсе Бонде с каким-нибудь давно исчерпавшим срок годности творением «Роллинг Стоунс». Берлинский филармонический, управляемый его главным концертмейстерами, сомнамбулически – без блеска и какого-либо юмора – отыграл простенький аккомпанемент. За этим последовал живой концерт на состоявшейся в Ганновере «Экспо-2000».