Мафия

Прохожим они мешают, и Валентинов тянет Ардабьева к стенду.

- Как я рад, Володька!

- Я тоже, - неискренне выдавливает Ардабьев.

- Мы с ребятами сколько тебя добром поминали, что нас не потянул!

- За что же? Вас я... угощал только.

- Да скажи ты, что мы покупали какой химикат или чем тебе помогали, - и амба, через соучастие та же статья! - Без перехода Валентинов впадает в уныние: - А ребята скололись. Женю весной схоронили, Колю недавно.

Все это из прошлой жизни, которую Ардабьев отринул и с удовольствием позабыл бы вовсе, однако известие о друзьях все же болезненно. Он собирается что-то произнести, но Валентинов уже снова радуется:

- Выглядишь ты на тысячу долларов! Как с курорта!

- Да... побыл на свежем воздухе.

Вопрос задан для приличия, по облику Валентинова без того ясно, что к чему. Но он хватается за возможность излить душу.

- Володя, милый, говорить больно! Я же был умный человек, три языка знал, хотел кем-то стать... Володя, я теперь подонок. Связался с блатными. Я у них грязь, тряпка для ног... Да, старик, я подонок. Уличный торговец, работаю за дозу для себя. Продал десять, одиннадцатая моя. Чтоб отключиться. Володя, я раб у них, раб! Встаю в полчетвертого. Три будильника. Тося ушла. Черт с ней... Видеть себя не могу, зеркало завесил. А ведь я моложе тебя!.. Володя, пойми, я в четыре утра должен все расфасовать и, пока нет людей, растыкать по норкам. При себе держать нельзя. Какое время было, когда ты сам делал! Ты мне лучший друг, Володя! Я тебе по гроб благодарен!..

Последние фразы слышат подошедшие парни - высокий и коротышка, - грабившие пенсионера. Дергают Валентинова за рукав:

- Отец, ларек работает?

- Давайте, давайте.

У парней в руках большой потертый кошелек. Вместе с деньгами в нем лежат стариковские очки в металлической оправе. Их парни выбрасывают, Валентинову отдают требуемую сумму.

- Под урной и за той водосточной трубой, - сообщает он, где взять пакетики с наркотиком.

- Видал? - говорит Ардабьеву. - С чужими кошельками приходят. При себе товар держать нельзя, эти ограбят. А то милиция застукает. Надо прятать. Рассую, рассую, потом вздремну - и опять сюда дежурить. Продал - бежишь отдать деньги... С вечера забалдеешь, чтоб забыться, в полчетвертого три будильника... Тося ушла... Весь день на ногах, как бездомная собака... А способности были, три языка... - Валентинов приостанавливается: его осеняет: Володя, ты один можешь спасти! Пяток солидных людей подберу, сам буду разносить. Себе да им - раз плюнуть. Как заживем!

Ардабьев отшатывается:

- Я это дело отрезал. Все!

- Ну?! Я просто... преклоняюсь! - Валентинов рад за друга, но со своего плана не сбит. - Ты молодец! Ты, только мне помоги, а? А то околеваю!

Ардабьев вырывает свой рукав из пальцев Валентинова и уходит.

Тот смотрит ему вслед и потом жестом словно стирает с лица надежду.

Парни, зарядившись и повеселев, возвращаются к Валентинову.

- Отец, - говорит коротышка. - Не боишься, что кто-нибудь выследит, куда прячешь?

- Какое умное дерьмо! - глумится в ответ Валентинов. - Против умников средство есть: на десять захоронок две с крысиным ядом. Один я знаю, где что. Валяй выслеживай, нарвешься. Страшная смерть. Боли адские и судороги!

Валентинов изображает мучительные конвульсии.

Туча-тучей приходит Ардабьев домой, молча ложится на диван.

Из кухни на стук двери появляется Вероника. Ардабьев не открывает глаз и не шевелится, хотя слышит ее шаги. Вероника присаживается у него в ногах, испытующе смотрит на мужа. Наконец он разлепляет губы.

- Кажется, я никогда не найду работу...

- Пока это нормально - в твоем случае. Ну-ка вставай! Скажи "Добрый вечер", сними ботинки, мой руки и ужинать!

Ардабьев поднимается, но заразиться бодростью жены ему не удается. "Добрый вечер" звучит грустно, а в передней он переобувается понуро.

- Володя, чем сегодня хуже, чем вчера?

- Валентинова встретил. Помнишь Димку?

Она помнит:

- Который с гитарой. И что?

- Торгует наркотиками... - Жена изменяется в лице, и он добавляет торопливо: - Нет-нет, случайно встретились! На него страшно смотреть.

- Ты испугался, что можешь снова?..

- Лучше покончу с собой!

- Да, - соглашается она медленно. - Тогда это будет лучше.

Телетайп печатает:

"Отдел по борьбе с наркотиками Управления уголовного розыска Казахстана ориентирует ГУВД Москвы о предполагаемом привозе партии анаши и гашиша гражданином Есимгалиевым - он же Умаров, он же Иванов - 18-20-го сего месяца. По имеющимся данным, он намерен воспользоваться прежними каналами сбыта".

Кабинет Знаменского. Томин с Пал Палычем живо обсуждают сообщение. В кабинет заходят Сажин с Курковым.

- Есимгалиев и так далее - поставщик дяди Миши. А прошлый раз продал Снегиреву, - говорит Томин. - И мы не сумели их взять при передаче товара.

- Потому что они не встречались, Паша. Там был фокус с багажной квитанцией!

- Помню. Но вторично нам этого не простят. Что у вас по Снегиреву? обращается Пал Палыч к Куркову.

- Пока ничего нового.

- Ведь я поручил его вам.

- Да, но потом подключили к нападению на аптеку. Я там днюю и ночую в райуправлении.