Мафия СС

— Если бы я и знал это, то не смог бы сообщить об этом кому бы то ни было, — патетически ответил лейтенант. — Так или иначе, доктор Райа в этот момент доставлен в какой-нибудь крупный швейцарский аэропорт на полицейской машине…

Всю ночь я ехал на машине по дорогам, от которых кружилась голова. Наутро я оказался в Мюнхене у своего старого друга Отто Штрассера. Благодаря Ренате, моей секретарше, сменявшей меня за рулем, я почти не потерял времени в этой гонке.

Отто Штрассер с любопытством выслушал меня и сказал:

— Я также, как и вы, считаю, что Райакович решил укрыться в Баварии. Вы, конечно, очень хорошо сделали, что приехали сюда. Через час я постараюсь сообщить вам подробности. А пока отдыхайте у меня дома. Ваша охота на крупного нациста, очевидно, изнурила вас…

Отто разбудил нас только к вечернему чаю. Его голубые глаза блестели.

— Пока конфиденциальная новость, — сообщил он, — но этой ночью она станет известна всему миру. Эрих Райакович прилетел сегодня утром в Мюнхен из Цюриха. Он смешался с группой пассажиров, предъявил баварским полицейским австрийский паспорт на имя Эрико Райа, затем взял такси. Никто из немецких властей, по-видимому, не догадывается, с кем имели дело чиновники аэропорта… Вот что меня поражает. Те, кто знаком с тщательной работой бернской федеральной полиция, не могут представить себе, чтобы она не оповестила боннскую полицию.

— Однако, — возразил я, — как же вы сами узнали, что Райа благополучно прилетел самолетом швейцарской компании и уехал на такси?

— Возражение вполне разумное. По благоприятному и почти невероятному стечению обстоятельств сержант полиции запомнил, скажем так, этого пассажира и даже номер такси, в которое он сел. Немецкая полиция всегда стремится поддерживать свою репутацию.

Через полчаса я поднимался по покрытой блестящим линолеумом лестнице в доме пограничной полиции. Мои попытки добиться приема у шефа Плинсингера оказались тщетными. Улыбающаяся секретарша стала сдержанной, когда я предъявил журналистское удостоверение парижской газеты. Из-за моего безупречного немецкого произношения атмосфера стала еще более натянутой. В моем присутствии, как заметила моя молодая спутница Рената, знающая свое дело секретарша начала односложно отвечать на бесчисленные вызовы, сигналы которых ярко вспыхивали на светящемся табло. Очевидно, такого непрошеного гостя следовало держать в стороне.

Я воспользовался платной телефонной будкой в коридоре, чтобы позвонить Штрассеру. Отто ответил мне: «Вы там ничего не добьетесь. Когда вам надоест, отправляйтесь на Эттштрассе, в пансион, адрес которого я вам сообщу. Все бывшие эсэсовцы, проезжающие через Мюнхен, любят в нем останавливаться. До встречи, дорогой друг…»

Едва я вернулся в приемную, как ко мне подошел служащий. Он с извинениями протянул мне влажную руку, ссылаясь на перегруженность работой в связи с пасхальным конгрессом протестантов. Перед тем как покинуть меня, он сказал:

— Упомянутый Райа Эрико, австрийский подданный, неожиданно прибыл в ФРГ, взял такси и велел отвезти себя в «Байришер хоф», наш лучший отель… Кроме этого, я, к сожалению, ничего не могу сообщить французской прессе, которая публикует столько небылиц о новой Германской демократии…

Я отправился в обветшалый дворец, где осенью 1945 года вместе с моими друзьями из Си-ай-си мы допрашивали высших офицеров СС, уличенных в укрытии редких художественных ценностей, приобретенных мошенническим путем.

В машине, которую вела исполнительная Рената, я начал перелистывать досье Райаковича.

Молодой адвокат из австрийского города Грац. По первому браку — зять д-ра Антона Ринтелена, бывшего губернатора Штирии, а затем австрийского посла у Муссолини и одного из вдохновителей аншлюса 1938 года, молодой Райакович, несмотря на свою славянскую фамилию, сделал головокружительную карьеру в СС. Опекаемый, как и другие молодые юристы, герром д-ром Гейдрихом, он был вскоре назначен в отдел Эйхмана, что приблизило его к бригаденфюреру СС Вильгельму Харстеру, ответственному за оккупированную территорию Голландии.

Я непременно хотел задать несколько вопросов бывшему исполнителю и идеологу истребления евреев в период войны. Имя Райаковича связано с секретным проектом, большей частью забытым или совсем неизвестным современным историкам, — проектом создания еврейского поселения на равнине Ниско — значительной территории между Варшавой и словацкими Карпатами — местности заболоченной, с плохим климатом. Об унылой равнине Ниско с содроганием писали еще хроникеры времен Наполеона…

На втором этаже дома на Эттштрассе, который мне указал Штрассер, меня встретила улыбающаяся женщина.

— Герр профессор Шмидт сказал мне, что я могу встретить здесь… герра Райаковича.

(Я нарочно упомянул профессора Шмидта: в «вечной Германии» их такое множество!)

— Он как раз ждал кого-то, — ответила она мне. — Несомненно, вас… Но он ушел около часа назад со своей женой Джулианой, захватив два маленьких чемодана. Видимо, он торопился… «Мерседес» с самого утра ждет его…