Мафия СС

«Меня зовут Фолькер Шнайдер-Мерцк. Я приехал в Перу в 1968 году. В феврале 1970 года поступил на работу в Германо-перуанскую торговую палату, на должность секретаря управляющего. В апреле того же года в моем кабинете появился некто Федерико Швенд. В его визитной карточке значилось: Швенд, бывший полковник 8-й бронетанковой дивизии СС. Это имя мне говорило о многом. Я вспомнил о знаменитой, чуть ли не легендарной операции «Бернгард».

Когда дон Федерико пригласил меня к себе домой в Санта-Клару, я почувствовал себя польщенным. Там он представил меня своей семье, своему зятю Цезарю Суаресу, некой Регине, или Джин Альтман (жене Клауса Барбье), и близкому другу дома сеньоре Моретти. Когда в мае 1970 года я перебрался в Чакалькайо, я частенько заезжал по вечерам к Швенду поболтать, выпить аперитив. Не раз меня приглашали на ужин.

Вскоре между нами установились отношения, хотя я продолжал почтительно звать его на вы. Я был счастлив пользоваться такой благосклонностью. Швенд прекрасно знал всю немецкую колонию и давал мне понять, что он имеет самые обширные связи в министерствах Лимы, особенно среди военных. Он утверждал, что является сотрудником секретной службы армии (СИЕ), тесно связанной с ПИП[58], и может решить любую щекотливую проблему. Когда в 1971 году был введен контроль над обменом валюты, Швенд заметил вскользь, что, если у кого-нибудь возникнут затруднения с получением валюты, он сможет подсказать, как уладить дело. Он утверждал, что при его связях и влиянии подобная операция не представляет собой никакого риска.

В октябре 1971 года объявился некий Альберт Гальбан, которому были нужны 10 тысяч долларов. Я поговорил об этом с доном Федерико, который взялся осуществить необходимую операцию. Мне нужно было только передать ему соли, местные деньги, но из соображений безопасности я не должен был никому даже заикаться об этом, повторял он. Швенд вручил мне, под видом гарантии для названного Гальбана, облигации швейцарской компании «Мальто С. А.» на общую сумму 60 тысяч швейцарских франков. В свою очередь дону Федерико были переданы 550 тысяч солей вместе с адресом за границей, куда должна быть переведена эквивалентная сумма в долларах. Однажды вечером Гальбан позвонил мне и обеспокоенно заявил, что доллары все еще не поступили. Швенд остался невозмутимым и объяснил мне, что он вручил деньги некоему отцу Аарону Зильберштейну из секты адвентистов седьмого дня, религиозной организации, остро нуждающейся в средствах для своих «добрых дел».

Через один швейцарский банк я навел справки о «Мальто С. А.» из Лугано и спустя некоторое время выяснил, что это общество было ликвидировано путем ложного банкротства, оставив после себя пассив в 10 миллионов франков. Итак, у меня оказался долг в 550 тысяч солей, больше, чем я мог бы собрать за десять лет работы. Швенд заверил меня, что, «немного подождав и проявив терпение», мы вернем эти деньги. Он обещал мне отправиться в Панаму, где у него достаточно «хорошие отношения с полицией», чтобы взять за горло отца Зильберштейна. «Я раздавлю этого еврея», — восклицал Швенд, притворяясь возмущенным.

Швенд добавил, что узнал, будто Альберта Гальбана зовут на самом деле Моизом Мюльбауэром, и что «он негодяй». Вскоре он представил мне Клауса Альтмана, президента общества «Трансмаритима Боливиана», который пообещал, что найдет способ вернуть утраченные деньги[59].

В отчаянии, готовый на все, лишь бы выпутаться из этого дела, я поверил тому, что говорил Альтман. Он предложил мне обеспечить фрахтование судов «Трансмаритимы» и таким образом получить приличные комиссионные. Он уверял, что речь идет о «совершенно законной» операции, не связанной ни с каким риском. «Трансмаритима» нуждалась в большой сумме свободных денег для оплаты издержек по фрахтованию и складированию. Заинтересованное лицо получило бы доверенность для фрахтования на предъявителя, которая могла бы быть обращена в наличные деньги в порту назначения. Таким образом, я вручил бы Альтману сумму в 2,2 миллиона солей. Мои комиссионные должны были составить 200 тысяч солей. Я приободрился, поверив в то, что погашу часть своего долга Мюльбауэру.

Каково же было мое разочарование, когда два дня спустя Швенд потребовал возвращения этих 200 тысяч солей…»