"Мафия, ЦРУ, Уотергейт"

После прихода к власти администрации Никсона Веско устанавливает постоянные контакты с влиятельным помощником президента Джоном Эрлихманом, министром юстиции Джоном Митчеллом и другими лицами из ближайшего окружения Никсона. Ему удается установить деловые и приятельские отношения с братьями президента — Эдвардом и Дональдом. Сына последнего — 24-летнего Дональда-младшего он зачисляет к себе в штат помощником по административным вопросам. Поселяет его в своем особняке в Нью-Джерси «на правах члена семьи», постоянно берет в деловые зарубежные поездки. В мире, где реклама — мощный ускоритель любого бизнеса, племянник президента одним своим присутствием делал для Веско больше, чем он мог бы получить от лучших мастеров паблисити с Мэдисон-Авеню: он как бы удостоверял респектабельность Веско, его приобщенность к политическому клану, верховодившему тогда в Вашингтоне.

Веско, не стесняясь, пускает в ход механизм своих политических связей. И механизм срабатывает даже в весьма сложных ситуациях. Вот один из примеров.

В ноябре 1971 года, находясь в Женеве, Веско получает вызов в местный суд. Истец — одна из жертв махинаций Веско. Выслушав стороны, судья объявляет о своем решении. «Что он сказал?» — спрашивает у переводчика Роберт Веско, не понимавший по-французски. «Он сказал, что вы находитесь под арестом».

Пока Веско проводил свою первую и последнюю ночь за тюремной решеткой, его адвокат бросился обзванивать его вашингтонских друзей. Уже несколько часов спустя в посольстве США в Берне раздался звонок Д. Митчелла. Его не интересовал вопрос, виновен ли Веско или нет. Министр юстиции потребовал, чтобы посольство добилось от швейцарских властей его немедленного освобождения. И утром следующего дня ворота старинной женевской тюрьмы Сант-Антуан открылись перед Робертом Веско.

Вскоре Веско обращается с новой просьбой к своим вашингтонским друзьям. На этот раз — к Эрлихману. Теперь он хочет, чтобы «хорошие слова о нем» были сказаны послами США в странах, где Веско вел свои дела. Эрлихман посоветовался с Митчеллом, тот не возражал, хотя в это время комиссия по ценным бумагам уже вела расследование незаконных операций

Веско. И вот во многие американские посольства пошли депеши, предписывавшие оказывать Веско всю необходимую ему помощь и поддержку. Одна из телеграмм была направлена американскому посольству в Бейрут, где Веско намеревался поставить под свой контроль крупнейший на Ближнем Востоке банк. В телеграмме, отправленной 19 января 1972 года за подписью одного из руководителей ФБР, говорилось:

«МИНИСТР ЮСТИЦИИ СЕГОДНЯ СВЯЗАЛСЯ С НАМИ (с ФБР,— Авт.), ЗАЯВИЛ: ОН ХОЧЕТ, ЧТОБЫ ПОСОЛ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ В БЕЙРУТЕ ЗНАЛ О ТОМ, ЧТО МИНИСТР ЮСТИЦИИ И АДМИНИСТРАЦИЯ АБСОЛЮТНО УВЕРЕНЫ В ПОРЯДОЧНОСТИ РОБЕРТА ВЕСКО, КОТОРЫЙ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ НАХОДИТСЯ В БЕЙРУТЕ» ³.

Конечно, машина политических связей требовала постоянной смазки. В марте 1972 года в разгар предвыборной кампании Веско встречается с Морисом Стансом, руководителем комитета по сбору средств на ведение избирательной кампании за переизбрание президента Никсона.

— Я не пожалел средств на избрание Никсона в 1968 году,— напоминает Веско,— и готов вновь проявить щедрость.

Веско сразу же дает понять собеседнику, что не собирается заниматься благотворительностью.

— У меня,— говорит он,— возникли проблемы с комиссией по ценным бумагам.

— Сколько вы собираетесь внести на этот раз? — деловито осведомился Станс.

— Я намереваюсь внести полмиллиона,— многозначительно произносит Веско, зная, какой эффект произведет названная им сумма,— двести пятьдесят тысяч в ближайшее время и еще двести пятьдесят тысяч — несколько позднее.

Обсудили вопрос, в какой форме будет сделан взнос. Станс предпочитал получить деньги наличными. Веско вновь напомнил собеседнику о своих проблемах с комиссией по ценным бумагам. Станс немедленно позвонил Митчеллу, который лишь незадолго перед этим оставил пост министра юстиции, чтобы возглавить Комитет по переизбранию президента. Митчелл сразу же принял Веско, внимательно выслушал его и обещал помочь замять расследование. А вскоре посланцы Веско вручили Стансу 200 тысяч.

Посланцам Веско не терпелось сразу же получить проценты с инвестированного капитала. Они прямиком отправляются к председателю комиссии по ценным бумагам Г. Кейзи. Однако встреча не дает желаемых результатов. Среди следователей комиссии были политические противники республиканской партии и лично президента Никсона. В их досье к тому времени уже накопились десятки фактов неблаговидной, а точнее, незаконной деятельности Веско. Поэтому попытка закрыть дело Веско могла бы вызвать политический скандал. И Кейзи предпочитает не рисковать своей карьерой.