Мафия забивает стрелку

Антоша сочинял поэму. Серьезное героико-эпическое полотно должно было развиваться на фоне межгалактических отношений. Нибелунги под командованием бесстрашного Зигфрида, гуманоиды на летающих тарелках (и, конечно, он, Антониус Мыльченко - их предводитель), индейцы с Ариной во главе, объединившись, вступали в кровавый бой с полчищами крылатых гаргулий и прочих злобных монстров. Однако то и дело в эпическое повествование вклинивался образ Лимонада. Безумный хитрован и так снился Антоше всю ночь - то куда-то волок его, выкрикивая слова своего дурдомовского гимна, то под дулом базуки заставлял съесть целиком летающую тарелку, которую они запускали с крыши кинотеатра "Ледокол". Антоша не выспался, понурый и вялый поднялся с кровати, завтракать не мог.

Зато вдохновенье появилось! Антоша сочинял. Все в сюжете его поэмы постепенно вставало на свои места. Даже неотвратимая судьба и возмездие, которые он ощущал всем своим существом, в поэме присутствовали. Судьба эта имела облик папы, чей приезд приближался с каждым днем... Антон вспомнил и те строфы, которые он создал на крыше кинотеатра во время запуска рукотворной инопланетной тарелки, они, как казалось автору, органически вплелись в общее полотно эпического повествования.

...Поерзав на жестком казенном стуле, Антон печально вздохнул, вынул блокнот и записал туда несколько новых строчек. Мама не отвлекала его. Она даже радовалась, что сынок стихами занялся. Значит, все с ним в порядке, все как обычно...

В это же самое время в школе вовсю шли уроки. Из Братства Белой Руки на них присутствовала только Зоя Редькина. Ведущая основные активные действия тройка метнула сегодня с утра жребий - кому оставаться в школе, прикрывать своих и следить за обстановкой, а кому прогуливать уроки и вновь вести наблюдение на рынке. Судьба в виде двух обломанных спичек распорядилась отправить на рынок Витю и Костика.

Двум юным мафиози поначалу даже повезло - возле рядов с магнитофонами и прочей техникой шнырял туда-сюда Калич. Витя и Костик недолго присматривались к нему и к тому, что он делает. Вскоре им стало понятно Калич карманный воришка. Вот почему вещевой рынок со скоплением большого количества людей - его рабочее место...

Но у них он не смог бы ничего украсть - во-первых, в карманах ребят ничего ценного не лежало, а во-вторых, знакомство с Быковым тоже что-то значило... Поэтому они взяли Калича в оборот, и он рассказал, что опять видел того парня в куртке "Чикагские буйволы" возле торговцев подержанной техникой. Правда, вчера.

Костик и Витя бросились к рядам торговцев подержанной техникой, но никого с похожими приметами не встретили.

- Эх, ведь все-таки Лимонада он видел! - в пятидесятый раз проходя мимо рядов со старенькими телевизорами, потрепанными магнитофонами и телефонами старых моделей, вздохнул Костик.

- То есть Лимонад сначала парнем в куртке прикинулся, продал Каличу свой ворованный товар, а потом в старушку переоделся, ты хочешь сказать? И вчера опять - сначала парнем оделся, а потом старушкой! - догадался Витя. Вообще логично. Ведь череп у него полностью бритый был, мы же видели. А "ежик" и этот хвост машинкой за одну минуту отмахнуть можно! И вот уже прическа другая стала! И приметы, соответственно, другие... Слушай, наверно, надо в это Чернобуково отправляться. Лимонада с поличным брать.

- С каким поличным? - отходя от разложенных на земле деталей, розеток и шнуров, потому что продавец уже недовольно косился, сказал Костик.

- Кассету ему предъявим! - воскликнул Витя. - Все, поехали, у Балованцевой кассету заберем - и в Чернобуково! Лимонада трясти! А то что мы тут, как дураки ходим, непонятно кого ищем!

Он говорил так решительно, что Костя поверил в правоту его слов. И они отправились к Арине, которая ждала их с задания только после двух часов дня.

А Арина Балованцева сидела дома. Она сильно кашляла, высокая температура по-прежнему ниже 38 градусов не падала, и никто из родственников больше не сомневался в поставленном врачом диагнозе - острый бронхит.

Закутавшись в плед и скрестив ноги, Арина сидела в кресле. Ее лицо, очень похожее на лицо молодого индейского вождя, было непроницаемо. Невозможно было понять, о чем девочка думает.

Арина смотрела в окно. Там, за окном, была свобода. Где-то бегали, разыскивая вора, Аринины братья по мафии, а она была вынуждена сидеть в четырех стенах. И никуда из дома. Она пообещала родственникам, что не будет ускорять процесс и заниматься самолечением, не будет выбегать на улицу, нервируя всех и делая себе только хуже. А раз пообещала, Арина не могла уже обещанного не выполнить. Ведь данное кому-то слово должно чего-то стоить?

Так, волей-неволей, ей приходилось руководить операцией из дома. Да и, собственно, операции толком ещё никакой не было. Только подготовительные мероприятия. Что делать и на какой версии остановиться, Арина не знала.

"Надо думать ЛУЧШЕ." - велела себе Арина и сжала руками голову.