Мафиози и его одержимость 2 (ЛП)

Пока я ходил расспрашивать про Ирину, в комнату проскользнул Валентин и забрал еще кусочек души моей мышки. Зная, что Валентин приходил к ней прошлой ночью, когда меня не было дома, прикасался к ней...причинял боль ей... это привело меня в ярость. Моя челюсть сжалась, и я на секунду закрыл глаза, вдыхая сладкий аромат Валери, пытаясь успокоить себя.

- Всё хорошо. Я в порядке.

Я напрягся, прикусив щеку изнутри, чтобы не сказать что-то, о чем потом пожалею. Мой гнев предназначался Солонику, а не моей прекрасной Валерии.

Мои глаза открылись, и я уставился на нее, заставляя ее принять мои слова. - Нет, не в порядке, - сказал я, качая головой. – Ты. Блядь. Не. В порядке.

Она коснулась моих плеч, а затем ее пальцы скользнули вверх. Ее ногти прошлись по моей шее, прежде чем она обхватила мою голову. Ее пальцы пробежались по прядям моих волос, именно так, как она знала, это успокаивало меня.

Я взглянул в зеркало позади неё. Я смотрел на злого, бесполезного человека.

Валери схватила меня за лицо и вернула мой взгляд к себе. Ее грудь вздымалась, глаза смягчились.

- Виктор, я в порядке. Он не использовал меня так…я имею в виду, прошлой ночью он не...

Она сглотнула и опустила глаза, прежде чем прошептать. - Он только заставил меня доставить ему удовольствие. Вот и все. Он не использовал меня по-другому. Не так, как всегда. Он ушел после того, как... -

Ее фраза осталась незаконченной, но я точно знал, что она имела в виду. Я почти чувствовал вкус ее мучительных слов.

Я покачал головой и придвинулся ближе. Мои руки дрожали, когда я поднес их к ее нежным щекам. Мое горло сжалось, и я прорычал эти слова. - Но это еще не значит, что все в порядке. Это не так...

Она наклонилась и поцеловала меня, останавливая мою тираду. - Пожалуйста. Неужели мы не можем не говорить о нем? Разве мы не можем...не осквернять себя? Я чувствую, что если мы поставим его между нами, если мы будем говорить о нем, мы каким-то образом испортим нас, наши моменты. Ты заставляешь меня забыть, и это все, чего я хочу.

Ее губы снова накрыли мои, останавливая меня от дальнейших слов. Молчание растянулось между нами, ее слова повисли, создавая пустоту внутри моего живота.

Валери судорожно вздохнула и обняла меня за шею. Наши губы встречались снова и снова, целуя нашу боль.

Я взял ее губы в нежный поцелуй. Нежный поцелуй, полный обещаний. Она поцеловала меня в ответ, как будто поняла...

Валери знала, что однажды Валентин встретит свой конец от моих рук. Я заставлю его истекать кровью у ног моей женщины. И она знала это.

Мы сделали вдох сквозь наш поцелуй.

Я дал молчаливую клятву.

Она поверила мне.

Глава 3

Валери

Виктор умел говорить свои слова, не произнося их вслух. Его действия говорили громче, его поцелуи говорили мне о его мыслях, а его прикосновения шептали его безмолвные обещания.

Я понимала их.

Я верила им.

И знала, как он и обещал, что однажды...наша история будет происходить за этими четырьмя стенами. Мы будем свободны от цепей, которые держали нас здесь.

От его поцелуев у меня перехватило дыхание, и я поцеловала его в ответ, решив украсть его дыхание. Он оставил свой след в моей душе, и я хотела оставить свой след в его, так что таким образом мы будем одним целым.

Я улыбнулась ему в губы, и он слегка отстранился, чтобы прижаться своим лбом к моему. Его грудь вздымалась, а руки опускались на мои бедра, удерживая меня, прижимая к себе.

Я обернула ноги вокруг его талии. Я открыла глаза и посмотрела в его темные. В них всегда было что-то безумное. Иногда он выглядел расстроенным, словно зверь, царапающийся изнутри. Он мог сломать кому-нибудь шею голыми руками, и я знала, что он делал это раньше, может быть, не один раз. В другие дни он выглядел спокойным. Но не менее смертоносным.

Виктор Иваншов принадлежал к тому типу людей, которые живут на адреналине, заставляя людей хныкать от страха, кровь стыла в их жилах, и тогда он точно вонзал свой нож. Чистая смерть. Хотя у меня было такое чувство, что ему иногда нравился бардак. В нем была тьма, которой я должна была бояться, но я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем здесь, в его объятиях.

Он целомудренно поцеловал меня в губы, и я застонала в ответ, когда он отстранился. Несколько минут назад он был человеком, настроенным на убийство Валентина. Его лицо ожесточилось, а глаза—в них было столько жестокости, тьмы, обещания боли и крови для моего мужа.

Но теперь этот взгляд исчез, сменившись мальчишеским очарованием. Уголки его губ приподнялись в легкой ухмылке, его фирменное движение придавало ему идеальный высокомерный вид. Он точно знал, какое впечатление производил на меня. Виктор был так уверен, что может заставить мои колени ослабеть, и не было никаких сомнений—он был абсолютно прав.

Он заставлял мои колени слабеть, мое сердце петь, и он заставлял мою душу танцевать.

Он был совершенен в самом несовершенном смысле. Наше время вместе было наполнено шрамами и изъянами, запретным с оттенком совершенства. Это был яд для нас обоих.

Но, черт бы все это побрал, это были мы. А больше мне ничего не хотелось.