Мафиози из гарема

— Присаживайся, Самид. Расскажи-ка, что ты знаешь о казино, в котором мы встретились?

— Ну… — растерялся юноша. — Играют там. Многие уже разорились. Да ты и сам все видел! — Он немного помолчал. — О, вспомнил: в казино есть еще одна комната. «Вип зал»! Туда заходят со стороны улицы только знатные вельможи. Они курят не гашиш, а специальную смесь из табака, опиума, розовых лепестков и толченого жемчуга. Говорят, туда даже пускают женщин!

— Играть?

— Шутишь, Учитель? — укоризненно взглянул на Птенчикова Самид.

Иван закашлялся и поспешил сменить тему:

— Скажи-ка, кузнец, а что известно о владельце этого милого заведения?

— Ходят слухи, что это казино принадлежит самому Угрюму-Угу, главе черных евнухов, следящих за порядком в султанском гареме. Конечно, лично он там не появляется, все дела ведутся через Атана-Ага, начальника алебардщиков.

— А кто владелец второго казино?

— Меняла Абдурахман. У него пьют горилку, едят драники, и даже, как говорят, подают свиное сало. Но в это я поверить не могу!

Глава 10

Пышная женщина лет сорока стояла у двери подвала, куда был брошен Егор Гвидонов, напряженно наблюдая за происходящим через небольшое окошечко, затянутое плотной сеткой.

— Русские не сдаются! — вопил пленник, отбрыкиваясь связанными ногами от крепкого мужика с длинными усами. Руки его были привязаны к балке в стене, что сильно затрудняло сопротивление.

— Выкобениваться вздумал, ежа тебе в правое ухо?! — рычал его мучитель, увертываясь и нанося короткие удары ногой под ребро. — Отхватить бы твой кочан да на щи!

— Засунь свой тесак в помойную кучу, мусульманин липовый! Тебя давно в Стамбул привезли? Здесь щей не едят! А если ты «отхватишь» мой, как ты выражаешься, «кочан», то твой хозяин сделает из тебя шашлык. Никогда не видел, как 'сажают на кол?

— Молчи, пес шелудивый!

— То молчи, то говори..: Ты уж определись, чего добиваешься.

Мучитель на секунду задержал кулак, занесенный для очередной зуботычины.

— Да, говори. Можешь ли ты сделать тот чудесный автомат по имени «Однорукий бандит», о котором трепался в казино?

— Могу.

— Сделай.

— Разбежался! Верни мне сначала мой выигрыш. Грабитель! Мародер!

— Коровью лепешку тебе, а не выигрыш. А ну, строй «бандита», пока я тебе уши не отрубил!

— Отрубай. Русские и без ушей не сдаются! «Вставай, проклятьем заклейменный…» Деньги верни, кровопийца!

— Отзови его, — велела женщина стоящему рядом человеку, отрываясь от замаскированного окошка. — Русские и правда не сдаются.

Человек молча поклонился, шагнул в подвал и сделал знак длинноусому. Тот неохотно повиновался и пошел к двери.

— Мы с тобой еще побеседуем, гнойный прыщ на сопливом носу! — крикнул он Егору.

— Пятки-то не отбил о мои ребра, остроумец? Если охромеешь на обе ноги, придется тебе ползать передо мной на брюхе, — отозвался Гвидонов, вытирая плечом сочащуюся из носа кровь.

Дверь в камеру захлопнулась. Егор некоторое время прислушивался к удаляющимся по лестнице шагам. Кажется, он получил небольшую передышку.

Нужно было срочно связаться с друзьями. На лбу, как раз в районе третьего глаза, вздулась внушительная шишка, но гений технической мысли понадеялся, что на качество связи это не повлияет.

«Мэтр! Они хотят получить секрет игровых автоматов», — заговорил он, стараясь со всей реалистичностью представить себе Птенчикова.

«Вот оно что! — тут же загудело в среднем ухе. — Значит, мы были правы: всему виной конкуренция между владельцами казино. Шпионы Абдурахмана услышали, как ты распинался об «одноруком бандите» в заведении, принадлежащем Черному евнуху…»

«Черный евнух — это прозвище? Человек с черной душой, творящий черными ночами черные дела…»

«Нет, просто он абиссинец. Так вот, Абдурахману донесли о новом способе не только обогатиться, но и переманить к себе клиентов противника, и он решил перехватить тебя любой ценой. Ты уже рассказал, как устроены игровые автоматы?»

«Что вы! Если я все расскажу, меня попросту убьют. Чтобы не проболтался конкурентам».

«Не факт. Убеди своих тюремщиков, что только ты сможешь собрать чудо-автомат. Тяни время, заговаривай зубы, а мы придумаем, как тебя освободить».

«Егорушка! — ворвался в среднее ухо надрывный голос Вари. — Не давай им себя мучить. Пожалуйста, миленький, обещай, что не будешь геройствовать без крайней необходимости!»

«Не дрейфь, Сыроежка, прорвемся», — смущенно пробормотал Егор, подтягивая ноги так, чтоб меньше болело треснувшее от удара длинноусого ребро.

В подвале было прохладно. Тусклый свет пробивался в зарешеченное оконце под потолком. Сырость конденсировалась в дальнем углу мелкими бисеринками, придавая пышно цветущей плесени этакую величавую объемность. Впрочем, особенно жаловаться на бытовые условия не приходилось: вокруг было достаточно чисто, и пока не наблюдалось ни крыс, ни пауков, ни прочей зоологической мерзости. В отличие от влюбленной в натурологию супруги, Егор отнюдь не считал, что все живое на земле имеет право на существование. Впрочем, даже Сыроежкина вряд ли бы обрадовалась встрече с крысой, будучи накрепко привязана к балке в стене.