Маг

Да и что говорить, те условия жизни, не способствовали для материнства. Тяжкий труд, недостаточное питание, да в придачу суровый убийственный климат, отнимали немалую долю здоровья, награждая несчастных женщин истощающей силы цингой и хроническим туберкулёзом.

Невзирая на эти трудности, Марфа стойко боролась за жизнь своего будущего ребёнка. Несмотря, на прилипшее к ней прозвище, поначалу отталкивающее и настораживающее местных женщин, пересказывающих перевранные сплетни о событиях, произошедших в вагоне, она быстро освоилась здесь на зоне. Испытывая к заключённым присущее её ремеслу сострадание, Марфа помогала им в периоды, одолевающих их здесь болезней. Пользуясь унаследованным даром, она отводила боль и снимала жар, у мечущихся в горячке больных.

Через небольшой промежуток времени вести об исцеляющей Ведьме, облетели весь лагерь и сделали её одиозной фигурой, пользующейся уважением и покровительством местных хозяек жизни.

От даров за своё ремесло Марфа категорически отказывалась, молчаливо отмахиваясь от настойчивых благожелателей, а подброшенные ей продукты и вещи, отдавала сожительницам по бараку.

Пару раз её вызывал к себе кум дознаватель и пытался с ней завязать доверительную беседу. Он, учитывая её положение в зоне, предлагал ей смягчение приговора, если женщина согласится стать внештатным осведомителем. Но, столкнувшись в обоих случаях с неприступной стеной молчания, убедившись в её непоколебимости, он оставил бессмысленные попытки.

Полистав её личное дело, старый лис, с нескрываемым уважением, восхищался силой её характера. Даже здесь, где герои теряют присущее им мужество, а закоренелые гуманисты, превращаются в диких и беспощадных зверей, эта молодая и красивая женщина продолжала быть ЧЕЛОВЕКОМ, покоряя всех своим отношением к жизни и вселяла надежду в этих людей.

По весне, когда снег ещё даже не думал таять, а в бараках свирепствовала цинга, Марфу готовили к сложным родам.

По всем признакам плод оказался крупным, и безжалостно требовал и забирал, всё, что можно, и так, из ослабленного и обессиленного её организма. Мать, как только могла, концентрировала и мобилизовала все силы, отказав в исцелении всем просящим в последнее время, приходящим и посылающим своих гонцов.

Как и предполагалось, тяжёлые роды проходили мучительно долго и трудно. И когда обессилевшая и изрядно уставшая акушерка, поднесла новорожденного ребёнка к её лицу, громкий крик, разогнал окутавшую её глаза плену из холодного пота и жгучих слёз.

— У вас девочка!.. Посмотрите, какая славненькая. Видно вся будет в маму, — сказала, торжественно улыбаясь, под марлевой повязкой акушерка.

Но, ответом ей стала умиротворённая улыбка, навсегда уходящей из этой жизни матери. Испытав напоследок прилив долгожданного счастья, результат бесконечного ожиданья и долготерпения, Марфа уносилась назад, со стремительной скоростью и неутомимой жаждой. Туда, откуда мы все появились на этот свет к источнику вечной жизни и вечного наслаждения. Её долг был исполнен, а горькая чаша судьбы была стойко испита до самого дна.

Всё было по правилам, как того требовали родовые традиции. Она подарила этому миру новую жизнь, оставляя в наследство ребёнку, врождённый дар и неисчерпаемый источник Силы. Взамен — получила пьянящую лёгкость свободы, купаясь в лучах ослепительно белого света.

Подарок профессора

Они шли по томному коридору подземелья в напряжённом молчании. Тишину нарушал только гулкий звук мерных шагов, отдающийся приглушённым эхом от пахнущих древностью стен. Широкогрудый кобель среднеазиатской овчарки Баян, семенил быстрой поступью, иногда забегая немого вперёд и дождавшись идущих, попеременно пристраивался, то справа возле Ильи, то по левую сторону от хозяина. Это был отработанный временем манёвр, боевой собаки разведчика. Верный пёс не единожды в своей жизни, упреждал появление недоброжелателей, сохраняя секунды драгоценного времени для того, чтобы хозяин не оказался застигнугным врасплох. На его счету были десятки отвоёванных и спасённых, человеческих, и не только… жизней. В этом списке, среди благодарных, оказался и мальчик Илья, вовремя замеченный Баяном среди кучки гнусных и угрожающих его жизни бомжей.

— Всё-таки здорово, что у нас есть, Баян, — восторженно высказался паренёк. — Что бы мы без него делали?

— Это точно, — ответил Дед и поведал Илье историю, о том, как появился у вечного странника, верный спутник из племени боевых собак.

Раньше Дед обходился сам без собаки. Он настолько привык к своему одиночеству, что об этом никогда и не задумывался. Как и все в его роду, он был Хранителем древнего Знания и по укоренившимся традициям, вёл образ жизни отшельника, изредка встречаясь с себе подобными.