Маг без диплома

— Спасибо, я не голодна. А Гланер Ашерин, он…

— Сбежал из столицы, оставив после себя очередной труп. Помните Доновера? Так у него была сестра. Кровная месть для тёмных — дело святое, вот только девочка не рассчитала силы. Впрочем, это не тема для разговора в два часа ночи. Вас проводить до комнаты?

— Благодарю, господин Брагоньер, я сама.

— В таком случае, спокойной ночи, Эллина. Завтрашний день в полном вашем распоряжении, можете прогуляться.

Уже на верхней площадке гоэта вспомнила про жемчужный гарнитур:

— Я совсем забыла о нём, сейчас сниму…

— Не беспокойтесь, госпожа Тэр, это не дело государственной важности. Либо завтра отдадите лично леди ли Брагоньер, либо сегодня мне. Часов до трёх я в кабинете. Так что как вам будет удобнее. Спокойной ночи!

Гоэта не стала будить служанок, сама вытащила все шпильки, переобулась в удобные домашние туфли и сняла драгоценности. Подумав, решила вернуть их сегодня: с глаз долой — из сердца вон. Поэтому переодеваться не стала — не в халате же к соэру идти! А надевать что-то другое ради пяти минут не хотелось.

Брагоньер действительно не спал — из-под двери кабинета протянулась узкая полоска света.

Эллина постучалась и, получив разрешение, вошла.

Соэр сидел в кресле, рядом с ним, на столе, стояли фужер и бутылка коньяка.

— Я принесла украшения вашей матери, положу на стол.

Брагоньер поднял голову и посмотрел на неё, внимательно скользнул взглядом с головы до ног, кивнул, встал и извлёк из секретера второй бокал.

— Спасибо, я не хочу, — предупредила его следующее движение гоэта. Ей ещё было памятно прошлое свидание с коварным напитком.

— На донышке, для успокоения нервов. Поверьте, госпожа Тэр, вам лишним не будет. И не беспокойтесь, больше я вам не налью, — Брагоньер протянул ей фужер. — Не стойте, садитесь. Коньяк пьют медленно, не торопясь.

— Вы опять хотите о чём-то поговорить со мной, благородный сеньор? — подобрав юбки, Эллина села во второе кресло по другую сторону столика.

Картинка напоминала Урцхен: потрескивающий камин, мягкий, скрадывающий шаги ковёр на полу, тёмное время суток, коньяк, Брагоньер…Только сегодня её не пытали, а он её не допрашивал. Но по-прежнему спаивает. Хотя, в этот раз, пожалуй, соэр прав: живительное тепло коньяка помогало отстраниться от картины убийства Стеши, от того страха, что она пережила, расслабиться и не позволить кошмарам вторгаться в свой сон.

Брагоньер, наверное, пьёт по той же причине — чтобы сбросить нервное напряжение. Его ведь чуть не убили, он командовал операцией, был в самой гуще событий. И, похоже, у него бессонница.

— А та девушка… сестра Доновера, она… Её тоже питомица Гланера убила?

— Нет, он сам. Эллина, какая вам разница? Одно лишнее беспокойство. Вы только-только от прошлых волнений оправились, на человека стали похожи. А то кожа да кости…Коньяка ещё налить?

Гоэта отрицательно покачала головой:

— Я бы и вам не советовала. Лучше успокоительное или снотворное.

— Каждому своё. Я предпочитаю коньяк.

Он всё же вновь наполнил её фужер.

— Давайте, я вам одну вещь приготовлю… Это не яд, — поспешила добавить она.

— Даже не думал. Не надо, Эллина, но спасибо за заботу.

Брагоньер встал и остановился напротив неё.

— Что-то не так?

— Отчего же, вы сегодня прекрасно выглядите. Обворожительны и обаятельны. Не качайте головой, Эллина.

— Не буду. Вы ещё вечером говорили, что вам нравится платье. Признаться, — она улыбнулась, — мне тоже. Никогда таких не было.

— Никогда таких не покупали — будет вернее.

— Это слишком дорого для меня, — вздохнула Эллина, медленно потягивая коньяк.

— Эллина, дело не в достатке, а вашем отношении к себе. Вы не желаете выглядеть женственно. Полагаете, у вас какие-то проблемы с фигурой?

Гоэта смутилась и встала. Сделала глубокий вздох и с достоинством ответила:

— Послушайте, господин Брагоньер, это переходит все границы! Ваше поведение бестактно и предосудительно. Я ухожу к себе.

Реакция соэра оказалась непредсказуемой: он покачал головой и сел на место, потянувшись за своим фужером.

— Эллина, Эллина, вы всегда так реагируете? Если да, то всё гораздо хуже, чем мне казалось. Подойдите к зеркалу, посмотрите на себя. Или мне детально обозначить все ваши достоинства и недостатки? Вы симпатичная женщина, запомните это. Симпатичная и способная притягивать взгляд.

— Безусловно, после половины бутылки коньяка, — усмехнулась Эллина.

— Госпожа Тэр, думайте, что говорите, — гневные бледно-зелёные глаза впились в неё, пронизывающие насквозь. — Значит, так вы себя цените. А потом удивляетесь, когда на вашем жизненном пути попадаются лишь люди, подобные Доноверу Сейрону.

— Простите, я не хотела вас обидеть, но ведь и вы повели себя самым бестактным образом.

— Каким же? Сказал, что вы привлекательны? Так что делать, если вы сами этого видеть не желаете. Даже странно, женщины в первую очередь используют и развивают это оружие, а вы, имея все данные, упорно от него открещиваетесь. Что ж, час поздний, не буду вас задерживать.

Брагоньер встал, открыл перед ней дверь, намекая на то, что разговор окончен.