Маг без диплома

Понимая, что медлить дальше нельзя, воспользовавшись тем, что маг сидит к ней спиной и занят копанием в её личных вещах, Эллина осторожно вытащила из-под подушки нож, стараясь не привлекать к себе внимания, села и наклонилась к Доноверу. И тут же, не выдёргивая оружия упала с постели, пригнулась, одновременно потянув к себе обеими руками тесак за рукоять.

Не ожидавший нападения со стороны беззащитного спящего существа Доновер взвыл и, как и предполагала Эллина, метнул в неё смертельным подарком.

Гоэта ликовала — он промахнулся, но со злости и боли вложил в удар много энергии, гораздо больше, чем следовало. Результат в виде тлеющей дыры в коридор, нового окна на улицу и срезанной макушки дерева не заставил себя ждать.

— Ах ты, дрянь! — кое-как вытащив нож, Доновер обернулся к Эллине. Лицо его было перекошено яростью. Кровь ручейком стекала по позвоночнику. Жаль, куртка плотная, смягчила удар, а то бы умер. — Немедленно отдавай письмо, сука, а то будешь подыхать долго и мучительно.

— Обойдёшься, тёмная падаль!

Гоэта ловко увернулась от ещё одного заклинания, подметив, что маг не так уж ловок — ещё бы, нож вошёл под лопатку, и, решив, что терять ей всё равно нечего, рубанула противника тесаком по бедру — выше не получилось. Это не её флисса — не размахнёшься, тяжело, не для женских рук.

Рана получилась неглубокой, но вызвала обширную кровопотерю, серьёзно ограничив подвижность мага.

Похоже, Доноверу было сейчас не до Эллины: он, ругаясь, останавливал кровь.

Гоэта не стала ждать, пока маг закончит и превратит её в груду плоти, и через дыру, оставленную заклинанием, выскочила в коридор. Вещей, конечно, жалко, но жизнь дороже. В конце концов, кошелёк при ней, сама не голая, лошадь есть, письмо не забрали — что ещё нужно? В городке у университета купит всё необходимое.

Ночные переезды, разумеется, опасны, но не опаснее разъярённого раненного мага. Чтоб ему кровь не остановить!

Больше всего Эллина боялась споткнуться, упасть с лестницы, сбиться с заданного темпа — это стоило бы ей жизни. Она не сомневалась, что Доновер её так просто не отпустит, что он бросился следом, к счастью, подволакивая ногу. Магией ему её не залечить — на такое лишь особая каста волшебников способна, которая берёт за свои услуги так, что похороны дешевле обойдутся.

Гуляющая по постоялому двору магия подтвердила худшие опасения гоэты. А когда она исчезла — самые худшие.

Он не последовал за ней на лестницу, он остался наверху. Возле дыры. А дыра выходит во двор, то есть туда, где она сейчас, распахнув дверь, окажется. Необходимо было как-то выманить его, заставить покинуть свой пост. Если Доновер там. В этой подозрительной тишине он мог оказаться, где угодно, даже за её спиной. Ведь враг обычно оказывается за спиной.

Эллина, скорее инстинктивно, чем осознано, отпрянула от двери и медленно обернулась.

Видимо, Сората посчитала, что оставленных в её пруду монет было недостаточно, чтобы оплатить и эту ночь. Закон подлости сработал.

Пустив впереди себя светляк, Доновер, прихрамывая, подволакивая ногу, медленно приближался к ней с гадкой ухмылкой. В руках у него ничего не было, но это оптимизма не вселяло. С другой стороны, он впустую истратил много энергии, неизвестно, осталась ли у него собственная, и есть ли ещё резерв в накопителе. Лишь бы он у него был один, лишь бы ёмкость была небольшая!

— Шустрая девочка! А теперь давай письмо. Как некромант, не обещаю, но то, что с роднёй своей встретишься, не сомневайся. Письмо, сволочь!

Его окрик, наверное, перебудил всех постояльцев, если они чудом до этого умудрялись спать. Так и есть: на лестнице вспыхнули огни.

Воспользовавшись появлением неожиданных свидетелей, Эллина поспешила привлечь к себе внимание. Выбирая между стражей и разъярённым магом, она предпочтёт тюремные застенки.

Доновер её стараний не оценил, отпугнув защитников гоэты эффектной дугой огня. Естественно, с магом никто связываться не стал, предпочтя сделать вид, что ничего не происходит.

— Весь накопитель на тебя извёл, сучка, — сквозь зубы пробормотал Доновер, медленно, но верно прижимая её к стене. — Письмо, мерзавка, трупам оно ни к чему.

Эллина ответила бранью и взмахом палаша, ненадолго отогнавшим мага. Но, как выяснилось, он тоже безоружным не был.

Гоэта ойкнула, осознав, что считанные дюймы отделяли её от потери пальцев. Палаш в руках она не удержала, быстро нагнулась, чтобы поднять, — и ощутила его руки на своём горле.

Улыбаясь, Доновер сдавил ей пальцами шею, наслаждаясь тем, как она барахтается, пытаясь высвободиться.

В том, что он её задушит, Эллина не сомневалась: бескровная смерть решит вопросы с сохранностью письма и удовлетворит его жажду мести.

Дышать было больно и трудно, начиналось удушье.

Пытаться разомкнуть руки — бесполезно, укусить тоже не получится, а вот этого он не ожидает, может сработать.

Гоэта изо всех сил ударила мага по раненой ноге. Тот взвыл, ругаясь, как портовый грузчик, и на миг выпустил свою жертву. Воспользовавшись предоставленным судьбой шансом, Эллина тут же огрела его дверью по голове и, подхватив палаш, скрылась во дворе.